Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова
Шрифт:
Серая неприветливая Пыса лизнула его босые ступни.
— Да не могу я к тебе приблизиться, я воды боюсь! — признался Гоша. — Когда я был мелкий, то чуть не утонул, и с тех пор не подхожу к воде — как орангутан, прикинь! Только это секрет. Разболтаешь по посёлку — втащу в табло!
— Отчим умер? Мама знает? — наконец подала голос Юля.
— Ты мне ещё и угрожаешь?!
— Твой отчим жив, — ответил Серов, — но врачебная помощь ему не помешает.
— Он ранен?
— Возможно, зуб выбит, — предположил
— Да что вы врёте! — крикнул Андрюша, уже сидевший в воде. — Таким выстрелом не то что зуб, а мозги можно вышибить! Мы с Юлькой до сих пор контужены, у меня левое ухо не слышит!
— А у меня правое, — сказала Юля.
— Ну так правильно, я стрелял светозвуковыми патронами, а они бахают будь здоров! Надо было рот открывать, чтобы барабанные перепонки не разорвало. Извиняюсь, что заранее не предупредил. Не подумал.
— Гоша говорит правду, — подтвердил Серов, глядя Юле в глаза. — Мозги твоего отчима остались внутри черепа, хотя вряд ли они ему нужны. На редкость безмозглый хам.
— А зуб почему выпал? — спросила она.
— Я выбил.
— Зачем?
— Болтал много.
— Вы выбили дяде Гене зуб? — удивился Андрюша. — Во дела!
Гоша оживился:
— Это был эпический махач! Жаль, я видео не успел снять. Редкий кадр — моему безбашенному папане прилетело по зубам! Так ему и надо!
Он по-боксёрски попрыгал в луже и помахал кулаками, изображая Серова.
— Меня тоже будете бить? — спросил Андрюша, поднимая голубые глаза на Серова.
— А есть за что? — поинтересовался он.
— За воровство.
— Ты же вернул деньги.
— За то, что обманывал вас.
— Все обманывали.
— Так вы всё знаете?!
— Ага, сегодня на планёрке весь коллектив раскололся и по очереди покаялся в своих грехах. Я всех простил, кроме Цуканова. Так что вылезай из воды и топай на работу. Надо же кому-то принимать груз.
На лице Андрюши появилась робкая улыбка. Он по своей привычке попытался сдуть волосы, но они прилипли ко лбу.
— А Юля? — спросил он. — Её вы тоже возьмёте обратно в «Норд»?
— Нет, не возьму.
— Но почему?! Она же ни в чём не виновата! Вы и так её... — Андрюша глянул на Гошу и поперхнулся, — сурово наказали. Остаться без работы в Невиннопыске — это ужасно!
— Не знаю, мне нормально, — вставил Гоша, доставая из кармана халявное яблоко и полируя его об штаны.
— Ты не понял, Андрей. Я не хочу брать её кассиром, потому что поэт должен писать стихи, а не отчёты, — сказал Серов. — Я хочу взять её. в жёны. Если она согласится. Если простит. Если даст мне шанс. Если она. любит меня так же, как я её люблю.
68. Когда ты понял
И, словно небо захотело услышать
Слышала ли она, что он сказал? Поняла ли? Поверила?
Лебединая семейка встрепенулась, отряхнула крылья и гуськом прошлёпала к воде мимо примолкших людей. Все проводили их взглядами, включая Грея. Потом все посмотрели на Юлю.
Её подбородок задрожал, а глаза начали наполняться слезами.
Серов скинул пиджак и накрыл Юлины плечи. Опустился на землю рядом с ней и неуверенно обнял, больше всего на свете боясь, что она его оттолкнёт. Но она лишь на секунду напряглась и расслабилась в его объятиях. Спрятала лицо у него на груди и задышала горячо и глубоко. Его пронзило ощущение беспредельного счастья. Грей радостно взвизгнул и прыгнул на них, пытаясь пробраться в серединку и со всей дури колотя хвостом из стороны в сторону.
— Вот это поворот! — воскликнул Андрюша. — Теперь Юлька уедет в Москву, а я останусь один-одинёшенек в этом захолустье!
— Ты не один, — тихо сказал Серов, стараясь не шевелиться и даже дышать через раз, чтобы не спугнуть пригревшуюся на груди девочку. — Думаю, тебе не придётся тут скучать.
— Не придётся, зуб даю, — пообещал Гоша, догрызая яблоко. — Только вы это, Егор Константинович... Уж потерпите до свадьбы с постельными делишками. Юля — приличная девушка, а приличные девушки выходят замуж девственницами.
Юля вскинула голову и глянула на брата. Серов не видел выражения её лица, но Гоша видел. Он чуть не подавился яблоком, побледнел и забормотал:
— Ну ладно, ладно, это не моё дело, трахайтесь когда хотите! Я просто так сказал, простите меня. Я больше не буду!
Они вышли из леса грязные, мокрые и усталые, но в прекрасном настроении. Серов нежно придерживал льнувшую к нему Юлю, а парни, наоборот, шагали по тропинке так, чтобы случайно не столкнуться плечами. Эта подчёркнутая дистанция говорила об их чувствах больше, чем могли бы сказать объятия. Серов ощущал их смущение и надеялся, что рано или поздно они разберутся со своими проблемами.
На шоссе их подобрал расстроенный Ваня:
— Ну вот, не успел машину помыть, как начался дождь! Снова вся грязная и забрызганная! Ну что за непруха!
Он так сокрушался, что Серов насторожился. Обычно Ваня не впадал в депрессию по пустякам.
— С тобой всё в порядке? — спросил он, когда все уселись в машину.
— Да, — коротко ответил Ваня, пряча глаза.
У «Золотой Пысы» Серов помог Юле выйти (она доверчиво следовала за ним, не задавая вопросов, лишь ёжась в промокшей пижаме и поджимая замёрзшие ноги), и попросил Ваню: