Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова
Шрифт:
— Да потому что ваш гроб — не предмет первой необходимости!
— А откуда вы знаете, когда он мне понадобится? Может, я сегодня вечером преставлюсь, а завтра меня повезут на кладбище? И в чём, скажите на милость? В дешёвом сосновом гробу? Да он жутко неудобный, я примеряла!
— Не знаю ничего, — отрезал Серов. — Я читал, что в Тибете покойников относят в горы и оставляют на съедение стервятникам. Это называется «небесное погребение» — дёшево и сердито. В Невиннопыске есть стервятники?
— Полно, — промолвила
— А я смотрел документальный фильм про Австралию, так там почившую бабушку связывают по рукам и ногам и засовывают в дупло дерева, — сказал Сан Саныч. — А потом пронзают это дерево копьями вместе с бабушкой.
— Зачем? — спросила Серафима.
— Не знаю. Может, чтобы не выбралась?
Серафима сплюнула через левое плечо, постучала пальцами по столу и перекрестилась. И обратилась к Серову с деловым видом:
— А если я научу вас, как избежать подобных проблем в будущем? Уничтожить даже малейшие предпосылки для воровства и финансовых махинаций?
Серов заинтересовался:
— А это возможно?
— Конечно! Я могу перевести «Норд» целиком на белую бухгалтерию — никакого чёрного нала, никакой двойной бухгалтерии, всё будет законно и кристально чисто!
Её глаза заблестели, и говорила она молодым звонким голосом. Похоже, Серафима прекрасно разбиралась в теме.
— Я давно об этом мечтаю, — сознался Серов. — Противно работать нелегально, но местные поставщики отказываются торговать по безналу, им привычней бумажные деньги — их проще прятать от налоговой.
— Откуда у вас такая информация?
— Антоха сказал. Он опрашивал поставщиков.
— Никого он не опрашивал, — грустно сказала Анжела.
— Да, Егор Константинович, мой внучатый племянник вас обманул, — подтвердила Серафима. — Из «Норда» можно было сделать образцово-показательное предприятие, но Антону это перекрывало поток налички. Поэтому он специально устроил всё так, чтобы легко было воровать ваши деньги.
— Антоха Цуканов?! — вскрикнул Серов. Потом прокричал несколько матерных слов, стукнул кулаком по столу и добавил совсем уж грубое ругательство. — Так это он всё затеял?!
— Да, он всё придумал, а потом нас подтянул: склад, бухгалтерию, менеджеров. Ему нужно было повязать коллектив, чтобы никто не пикнул и всё было шито-крыто, — сказала Серафима. — А когда кто-нибудь возникал, — Анжела или Андрюшка со своей грызущей совестью, — он выдавал нам премии и рассказывал про москвичей, которые сами не работают, а только обогащаются за счёт регионов. Вот так мы и жили.
— Минуточку! — сказал Сан Саныч. — Не «мы», а «вы». Я понятия не имел об этой вакханалии. Работал честно за одну зарплату.
— Да, вас он в долю не взял, потому что вы слишком умный, — сказала Серафима.
— А Юльку не взял, — добавила Анжела, — потому что она слишком глупенькая.
— Что? — задохнулся Серов. — Юлька была не с вами?
—
— Нет, подождите, — Серов не мог поверить, что ошибся. — Мне Пандит сказал, что «лишние» деньги ему выдавала кассирша. У неё ещё была продолговатая коробочка с крестиком — там она хранила неучтёнку.
Серафима подошла к своему столу, вытащила что-то из нижнего ящика и поставила перед Серовым. Это был игрушечный гробик с крестом наверху.
— Всё верно, это я расплачивалась с Пандитом. А Анжела расплачивалась с другими поставщиками. В этой коробочке хранится чёрная касса и вся наша воровская отчётность. Смотрите, — она достала исчёрканную бумажку и начала зачитывать: — Всего выдано: Андрюше — пятьдесят семь тысяч триста двадцать рублей, Анжеле — сто одиннадцать тысяч ровно, Серафиме — семьдесят две тысячи, Антону Львовичу — полмиллиона с копейками, — она пояснила: — Он главарь — ему больше всех.
— Хренасе! — возмутился Сан Саныч. — Мало того, что вор, так ещё и жадюга! Куда ему столько денег? У него ни сына больного, ни похорон на носу, ни голоса, как у Фредди Крюгера.
— Меркьюри, — поправила Анжела.
— Он строит дом на Пысе, — сказала Серафима, — по какому-то секретному проекту. Никому его не показывает, но вбухивает туда все деньги. Это мечта его детства —
он читал о таком доме в книге про Тома Сойера... Кто хочет чаю? Я мятные пряники принесла. Егор Константинович?..
Но Серов их уже не слышал. В мозгу билась только одна мысль: он выпорол, трахнул и уволил девочку, которая ни в чём не была виновата. Девочку, которая запала ему в душу.
— Егор Константинович, вам плохо?
63. Дождь собирается
Да, ему было плохо. Он встал из-за стола и достал телефон. Начал рыться в контактах, но потом вспомнил, что у него нет номера Юли.
— Дайте мне кто-нибудь номер Смирновой, — попросил он.
И, видимо, таким голосом, что все трое переживших планёрку сотрудников подскочили к нему со своими телефонами. Он глянул на чей-то экран и подрагивающими пальцами набрал номер. Пошёл вызов. Серов машинально зашёл в кабинет Цуканова, закрыл за собой дверь и сел в директорское кресло. После двадцатого гудка понял, что она не возьмёт трубку. В сердце шевельнулось нехорошее предчувствие: девушка с детской травмой на почве секса могла слишком тяжело воспринять то, что он с ней сделал. Пускай она не кричала и не брыкалась, и даже ни разу не сказала «Нет», он всё-таки перешёл границы дозволенного. За такое положено сидеть в тюрьме лет десять...