Охота на джокера
Шрифт:
— И долго ты меня здесь собираешься держать?
— Пока не придумаю, как отправить тебя на Землю.
Рида чертыхнулась. Знай она Пикколо чуть хуже, она, может, и стала бы спорить. Ладно, пусть поиграет. Этот проходимец, как всегда, все рассчитал.
В окно не пролезешь, дверь с петель не снимешь. Из монастырских здесь никто не появится — отец Андрей свято блюдет право гостя на уединение. А если и появится — караул кричать, что ли? Надолго она здесь, конечно, не задержится, но ночь переночевать, похоже, придется.
— Одеяло мне дай какое-нибудь
Простыня, подушка, и одеяло были пропихнуты в окно. Рида опустилась на свое жесткое ложе и погрузилась в мрачные размышления.
Часа через два Конрад принес ей ужин — видимо, пожертвовал половиной своего. Смотрел он грустно и виновато, но в ответ на все ее упреки молча качал головой.
Рида съела все до крошки и велела принести еще хлеба. Она знала, что ночью ей потребуется много сил.
В школе, на уроке зоологии, им как-то показывали живого кролика. (Для детей, родившихся под куполом, это было большим событием). Его носили на лабораторном подносе между рядами.
Поднос доверили, разумеется, лучшей ученице класса. У нее дрожали руки от тяжести кролика и ответственности, и зверек то и дело съезжал к самому бортику.
— Ничего, ничего, — приговаривала учительница, — не бойся, у него есть чувство края.
Услышав ее слова, кролик наконец решился. Оттолкнувшись задними лапами от обомлевшей отличницы, он перелетел через бортик и ударился в бега. Его потом долго ловили.
Вот и у Риды сейчас было такое же «чувство края».
Хватит придумывать отговорки.
Хватит прятаться за чужими спинами.
Нельзя больше.
Пора.
Ночь была беззвездная, но теплая. Рида накинула на окно куртку, чтоб защититься от мошкары и в комнате настала совсем уж кромешная тьма.
Травы пахли так сильно, что казалось, будто ночуешь на болоте. За окном хриплыми руладами призывали возлюбленных Геро.
Рида лежала на спине, выкинув из головы все мысли, и повторяла про себя в такт дыханию:
«Нам не страшен серый волк.Нам не страшен серый волк».Сейчас она была так же спокойна, так же неподвижна внутренне, как тогда, когда танцевала на тропинке перед медведем.
Самый центр бури.
Самое средоточье страха.
Тишина.
И темнота вокруг начала меняться.
Становилась то теплой, то холодной.
Подвижной. Живой.
Тонкая, почти невидимая и неслышимая волна подкатилась к кровати Риды.
Подкатилась и помедлила, готовая в любое мгновение вернуться назад.
Рида села на кровати, вздохнула и соскочила в темноту.
И ушла за Темную Завесу, как камень на дно торфяного озера.
Она стояла среди неяркого серо-розового света, над ее головой вспыхивали желтые, синие, алые звезды.
Это были Пепельные Небеса — ее ворота.
Она не торопилась, дождалась, пока звездочки разгорелись
Вот они дотянулись острыми лучиками до ее плеч, защекотали кожу.
Это было совсем не больно, просто все ее чувства обострились теперь до предела.
Она подняла руку, поймала золотистый лучик, одним движением обмотала вокруг запястья, потянула на себя.
Луч легко отделился от звезды, обнял ее ладонь. По нему тут же заструились пять тонких оранжевых линий, а ридины пальцы обдало жаром.
Играя пальцами, сплетая из линий сложный узор, Рида послала лучик вперед, словно щуп.
Он прорезал светящийся туман, и Рида вошла в пролом, приговаривая шепотом стихи, написанные много сотен лет назад, но всегда охранявшие ее здесь, за Темной Завесой.
О как же я хочу,Нечуемый никем,Лететь во след лучу,Где нет меня совсем!А ты в кругу лучись,Иного счастья нет,И у звезды учисьТому, что значит свет. [20]Поводя вправо-влево рукой-лучом, Рида искала Конрада.
Сейчас она двигалась в круге новосотворенного пространства, и могла увидеть все предметы такими, какими ей хотелось.
20
20
Это был перевод недоступной человеку реальности на язык обычных пяти чувств, такой же, как «телепатия» Ламме.
Увлекайся Рида биополями, она увидела бы сейчас зеленую или серебряную ауру. Но Конрад в ее памяти связан был сильнее всего с ощущением тепла, она и почувствовала тепло.
А потом вдруг ладонь обожгло невероятным холодом. Рида едва не отпрянула, но сдержалась.
Джокер не может шагнуть назад.
Она прищурилась и увидела ясней: белая ледяная броня страха, искрящаяся тысячами колючих кристаллов.
Дворец Снежной Королевы.
Ошейник.
Рида набрала в грудь воздуха, приказала себе не думать о холоде и боли, просто забыть эти слова, и шагнула вперед.
И вошла в страх.
А страх вошел в нее.
Сердце тут же стиснул стальной обруч. Еще полсекунды, и оно остановилось бы, но в эти полсекунды Рида успела отбросить все свои ощущения, как сбрасывает ракета выгоревшую ступень.
Теперь все происходило словно не с ней.
В кровь раздирая руки, Рида протянула их вперед, сквозь лед, и поймала серебряные нити, пронизывающие этот каркас, а сейчас и ее сердце.