Охота на эмиссара
Шрифт:
Я нахмурилась. Шутка явно затянулась.
— Фабрис, ты о чём вообще? Я не затем провела здесь целых пять дней, как принцесса в башне, и спасала твои рога, чтобы их выжгли.
Он снова сглотнул и посмотрел на меня внимательно.
— То есть ты специально здесь осталась, понимая, какие будут последствия? — уточнил он чуть изменившимся тоном.
Я осторожно кивнула.
— Да. Док Службы Безопасности звонил в первую же ночь. Он сообщил, что жаропонижающее было вколото слишком поздно, оно лишь отодвинуло момент, когда алисен начал действовать на резонаторы и… всё остальное. Грэф объяснил, что единственный способ вывести эту гадость из тебя
— И что же ты хочешь? Дом? Остров? Муассаниты? Рекомендацию в СБЦ на постоянную должность?
А вот это уже прозвучало обидно. Но, может, я что-то не так поняла?
— В смысле?
— В прямом, — холодно повторил Фабрис. Он явно собирался встать с кровати, но, обнаружив, что совершенно голый, остался под одеялом. — Ты добровольно согласилась на все эти мерзости и извращения. Я не первый год живу и прекрасно знаю, что торгующие телом женщины чего-то хотят взамен: деньги, власть, связи. Чего хочешь ты, Даня? Говори прямо, и закроем эту тему.
А вот тут я не выдержала.
Звук хлёсткой пощёчины, опустившейся на высеченную из мрамора скулу цварга, наверное, был слышен даже на кухне. Уи-и-и, больно! Ладонь горела от удара, но Фабрис лишь сузил глаза и задышал чаще.
— Полагаю, это за связывание, да? Отлично, значит, оказанные тобой услуги обойдутся дешевле.
— Это за то, что оскорбил!
Чёрные дыры! Как можно быть настолько непрошибаемым в том, что касается секса?!
— Чем же я тебя оскорбил?
— Ты назвал меня женщиной, торгующей телом!
— А разве это не так? Разве не ты переоделась в ночную бабочку на Тур-Рине? Разве не ты рассматривала предложение Жана де Окюста по вынашиванию для него сына? Разве не ты выспрашивала о законах Цварга касательно детей?!
— Нет, нет и ещё раз нет! Фабрис, я переоделась ночной бабочкой потому, что хотела быть с тобой! И про Жана де Окюста я ничего не рассматривала всерьёз! Он просто пришёл в твой кабинет и вывалил свою волю. Я лишь максимально тактично ответила, что подумаю. Всё!
— И про детей ты расспрашивала у Теодора просто так?!
— Да не расспрашивала я! У вашего лаборанта какие-то сверхчувствительные рога оказались. — В горле подозрительно запершило, а в глазах защипало. Неужели он действительно не понимает?! — Ты в этот момент зашёл в кабинет… И Тео почувствовал мои эмоции по отношению к тебе! Он мгновенно всё понял и таким образом напомнил, что ты женат и у тебя есть ребёнок! Вот и всё! Фабрис, да неужели ты настолько не понимаешь, что происходит?! Я люблю тебя! Вселенная, да я так сильно в тебя влюбилась, что в какой-то момент мне стало по барабану, есть у тебя кто-то ещё или нет!
— Любишь? — эхом отозвался цварг и растерянно замолк, словно это слово было для него в новинку. — Я… Даня, я даже надеяться на такое не мог… Но… я тогда ничего не понимаю. — Он потряс головой, помассировал виски, а затем и основания рогов. — Если ты меня действительно любишь, то зачем согласилась остаться? После звонка Грэфа… Ты же могла уйти. Шварх, Даня! Если бы ты меня действительно любила, то ушла бы. Как я теперь буду смотреть тебе в глаза всю оставшуюся жизнь?! Да я же себя буду ненавидеть за то, что сделал с тобой! За то, что заставлял унижаться, вставать на колени, брать в рот, связывал… — Он зажмурился и потряс головой. —
«И это ты ещё не вспомнил, что было второй раз в душе…» — грустно подумала я. Эмиссару я позволила то, что не пробовала ещё ни с одним мужчиной. Горячие струи разморили тело, и когда мужские пальцы скользнули по копчику, мне подумалось, что это может быть приятным экспериментом.
— Фабрис. — Я дотронулась до руки цварга, заставляя его замереть и посмотреть на себя. — Я ни о чём не жалею. Я осталась здесь потому, что мне хотелось. Понимаешь? Мне хотелось быть с тобой, мне хотелось помочь тебе справиться с последствиями алисена, да и всё, что было между нами, — мне тоже понравилось. В сексе нет и не может быть правил. Нет ничего грязного или некрасивого, есть только то, что приемлют оба. Или не приемлют — и тогда их пути расходятся. Ты получал удовольствие, я — тоже, и это единственное, что имело значение. То, что думает об этом общество, — неважно. Если после того, что между нами было, ты теперь вдруг начнёшь меня сторониться, стыдиться воспоминаний или станешь настаивать, чтобы наши отношения вписывались в рамки цваргской морали, где даже муж и жена зачастую спят в разных комнатах — да-да, я тут почитала о ваших традициях в инфосети! Время было! — то, наверное, мы не подходим друг другу. Я не готова жить под шелухой лживых слов и лицемерного воспитания Цварга.
Вяжущая горечь растекалась во рту, сковывала горло, мешала говорить, но я всё же удержалась, чтобы не расплакаться. Как же так? Как можно всё то прекрасное, что было между нами эти дни, называть грязью? Неужели я ему противна? Внутри всё жгло так, будто я в кусты крапивы влезла. Всё-таки я не удержалась и всхлипнула от обиды. Мне казалось, что в клетке космического корабля, когда Фабрис искренне ответил на поцелуй, мы нашли хрупкий мостик взаимопонимания… У меня появился шанс.
— Погоди… так тогда… на Тур-Рине, когда ты сказала, что не видишь никаких извращений на видео, ты действительно это имела в виду? — потрясённо переспросил эмиссар.
— Представь себе! Гуманоидам иногда свойственно говорить то, что они думают! Охрененная концепция, не находишь?! Да, я правда считаю, что нет и не может быть никаких извращений в постели, если это устраивает обоих. И не в постели тоже! Стиральная машина, барная стойка, стеллаж, стена, флаер… Какая, к швархам, разница, где и как заниматься сексом? Главное — с кем! Я всегда считала, что искренние чувства и яркий секс дополняют друг друга, но никак не являются взаимоисключающими факторами.
Звенящая тишина опустилась в спальне. Я даже слышала собственное сбившееся от повышенного тона дыхание и тихое попискивание «Умного дома» в прихожей, дающего понять, что периметр квартиры находится под охраной.
Неполную минуту Фабрис смотрел так странно, будто у меня выросли рога и я сама оказалась цваргом. Хотя вру, будь я цваргом в его постели, он бы наверняка уже покрошил меня хвостищем, или выставил из дома, или ещё что-то… но не сидел бы сейчас на кровати и не пялился с таким изумлением. Если у них такие строгие правила для отношений между мужчиной и женщиной, то даже лёгкая симпатия между мужчинами, скорее всего, приравнивается к отвратительной смертельной болячке.