Охота на эмиссара
Шрифт:
В ответ любимый мужчина молча погладил меня под подолом рубашки.
— Он был влюблён в мою мать, и она всерьёз рассматривала его кандидатуру в качестве супруга, но выбрала отца. Родители погибли на рейсовом лайнере на полпути до Зоннена. Потом, когда шли разбирательства, выяснилось, что пилот-пиксиянка пребывала в лёгком алкогольном опьянении и перепутала в звёздных картах разметки стабильного и нестабильного туннеля, воспользовавшись последним. А из-за халатности и пренебрежения мерами безопасности второй пилот отключила автоматику, отвечающую за проверку маршрута.
— Цварг удовлетворился каким-нибудь выгодным контрактом и сделал вид, что это несчастный случай? — шокированно пробормотала я, озарённая догадкой.
Фабрис криво усмехнулся:
— А я смотрю, ты неплохо разбираешься в политике, Даня. Да, всё именно так и было.
Я промолчала. Политика и я были вещами несовместимыми, но про смерть четы Роберов я читала, а потому смогла сложить два и два. Война никому не нужна, а мёртвых уже не воскресить… АУЦ поступил, конечно, цинично, обменяв память о погибших на какие-то блага для живых, но с точки зрения управления планетой это было рационально.
Между бровей Фабриса залегла глубокая складка, и я молча провела по ней пальчиком, пытаясь разгладить. В прессе я читала, что тот корабль попал в гравитационную аномалию, вызванную внезапной вспышкой на поверхности соседней звезды. Всё было подано так, что экипаж просто не мог ничего поделать с ситуацией. Мол, несчастья в космосе случаются. Если же чета Роберов погибла из-за простейшей невнимательности и неаккуратности гуманоидов, становится ещё более понятным, почему Фабрис так зациклился на безопасности.
— А Леандр? — спросила неуверенно. — Он, получается, забрал тебя к себе?
Удивительно, но Фабрис отрицательно покачал головой и внезапно забавно фыркнул.
— Он пытался стать моим опекуном, но мне уже тогда исполнилось семнадцать, и я сдал тест на психологическую зрелость. У нас на Цварге хотя совершеннолетие официально и наступает лишь в двадцать один, благодаря этому тесту можно управлять финансами и даже поступать в университеты. Однако Леандр настоял и рекомендовал меня в теневую часть агентуры Службы Безопасности Цварга, где, собственно, я и получил большинство незаменимых навыков.
— Понятно.
Сын от любимой женщины, которую, судя по всему, господин Ламбе продолжал любить и после смерти… Неудивительно, что такой талантливый и быстро обучающийся мальчик прочно занял уголок в его сердце.
— Ты помнишь маму? — тихо уточнила.
— Плохо. Прошло больше шестидесяти лет, но сохранились её фото и голограммы. У меня её глаза, такого же оттенка.
— А ещё упрямый характер и педантичность, — неожиданно сзади раздался голос господина Ламбе. Я вздрогнула и развернулась в руках Фабриса, изумлённо посмотрев на пожилого цварга, который разве что дверью не хлопнул, выходя из рубки.
— Я
Доставая с полки заветный короб с символическим рисунком красной капли и шприца, он продолжил:
— А ещё Астра любила кофе и была такой же неподкупной, как твоя женщина, — несмотря на то что бывший член АУЦ говорил ворчливым тоном, это явно был завуалированный комплимент. — Я был существенно богаче Робера на тот момент и предложил переписать на её имя муассанитовую шахту, на что Астра рассмеялась и сказала, что это её не сильно интересует. Но вот выбирала она исключительно из чистокровных цваргов, и сомневаюсь, что одобрила бы твой выбор. Всё-таки Даниэлла даже на десятую долю не цваргиня, и это очень и очень прискорбно.
Леандр Ламбе вновь вышел из рубки, а Фабрис перевёл задумчивый взгляд на меня.
— Да-а-ань, а что значит «такой же неподкупной»? Вы что, разговаривали с Леандром до встречи на этом корабле? — вкрадчиво спросил он.
Не то чтобы мне было что скрывать, но стало немного неуютно.
— Ну да-а-а, — протянула, чувствуя, как щекам становится жарко. — Он звонил и предлагал деньги за то, что я брошу тебя.
Тёмные брови Фабриса взмыли на лоб.
— И сколько же он предложил?
— Не помню… Я повесила трубку в какой-то момент.
— Ты отказалась, не выслушав предложение?!
Цварг был удивлён. Действительно удивлён. И сейчас, перечитав своды законов и неписанных правил этой расы, которая торговала муассанитами и вышла в передовые Миры Федерации благодаря крепкому сектору частного бизнеса, я понимала, что поступила несколько странно, но… Я вздохнула.
— Фабрис, ты никогда не задумывался, чем отличаются белые медвежатники от тех, кто учится вскрытию сейфов ради воровства?
— Нет, — ответил цварг и даже головой покачал. — Есть какая-то примета? Признак? Правило?
Я усмехнулась:
— Да, последнее. У белых медвежатников есть единственный закон, который они не нарушают ни при каких условиях: если мы вскрываем сейф, то никогда не смотрим, что находится внутри. Так вот, разговаривая с Ламбе, я воспользовалась тем же самым правилом: я не собиралась отказываться от тебя, а потому просто не стала слушать его предложение.
— И что, ты никогда-никогда не смотрела, что внутри сейфа, который вскрываешь? Вдруг там какие несметные сокровища?
Мужчина прищурился, совсем как это делают дикие коты, а меня вдруг пробило на смех, потому что всё-таки один раз в жизни я изменила этому закону. В той самой допросной на Тур-Рине, двадцать пятого ноября, когда обещала себе, что расстегну штаны цварга исключительно для удовлетворения любопытства. О-о-о… на то сокровище я в итоге не только взглянула.
— Один раз было, — ответила, кусая губы. — Но это особенный случай, я ни о чём не жалею.
Эмиссар выглядел удивлённым и явно хотел задать уточняющие вопросы, а потому я его опередила, желая срочно сменить тему: