Охота на Горностая (сборник)
Шрифт:
В конце концов, Шарге отыскал убийцу сына в самом Ордене, уничтожил магистра Саламандр и бежал, неведомым Герро образом оказавшись среди подданных Ярги. Принёс официальные извинения масанам и… И до сих пор оставался жив.
Нет, вампиры не забыли Мясника, просто опасались связываться со всесильным Яргой, который высоко ценил гениального мастера.
«Ничего, сволочь, рано или поздно кто-нибудь из наших обязательно до тебя доберётся. И тогда…»
Луминар не обладал достаточной фантазией, чтобы во всех деталях представить себе, что случится
Китаец же, тем временем, иссяк. Слишком быстро и слишком просто. К тому же его одежда оказалась испачканной, хотя обычно Герро принимал пищу весьма аккуратно, оставляя шумное разбрызгивание крови на волнующий финал, которого сейчас, из-за присутствия проклятого чуда, не случилось.
Ни удовольствия, ни потакания инстинктам – ничего, кроме банального насыщения. Спасибо Мяснику.
– Вот и всё. – Луминар выпрямился, втянул иглы и без восторга посмотрел на Шарге.
Тот вежливо улыбнулся и нейтральным тоном осведомился:
– Команда не опасается?
«Ехидная сволочь!»
Однако ответил Герро спокойно:
– На «Чёрном абрисе» ходят только те, кто безоговорочно мне верит. Мои челы знают, что своих я не трогаю.
– Слышал, местные считают, что ты пожираешь трупы врагов, – небрежно заметил Шарге.
Он намеренно не использовал слово «тела».
– Я сам запустил этот слух, – с деланой вежливостью ответил вампир.
– Хотел нагнать страху?
– Не только… – Единственная мебель «столовой» была занята, поэтому собеседникам приходилось общаться стоя, глядя друг на друга поверх поникшей головы китайского миллионера. – В моей команде много ребят с совсем диких островов… Там ещё помнят древние традиции.
– Да, я слышал, что раньше местные широко практиковали трупоядение и с уважением относились к тем, кто… – Винсент пошевелил пальцами, делая вид, что подбирает нужное определение. – Кто таким образом якобы получает силу врага.
Чуд ведь не мог не понимать, что присутствием во время высушивания привёл масана в бешенство, однако не только досмотрел процесс до конца, но вёл теперь «светскую» беседу в таком ключе, словно никакого инцидента не было.
«Слухи не врали – Мясник действительно конченый псих».
Которого обязательно нужно убить.
Герро ни в коем случае не переживал и не мечтал отомстить за павших от руки Винсента сородичей, однако присутствие Шарге нагоняло на ночного охотника такой страх, что другого способа избавиться от него Луминар не видел.
«А с Яргой я потом как-нибудь всё улажу… Наверное…»
– Тебе здесь нравится? – неожиданно осведомился чуд.
– Я тут дома, – машинально ответил Герро. После чего с заслуженной гордостью добавил: – И все обитатели южных морей так или иначе вынуждены со мной считаться.
– Тогда почему служишь Ярге?
Ещё один неприятный вопрос в лоб. И почему-то стало противно смотреть на высушенного чела. И кисло стало во рту, словно не кровью он только что наполнялся, а лимонным соком.
«Почему служишь?» И сразу же низвёл свободолюбивого капитана едва ли не до мелкого клерка.
«Не твоё дело!»
Но восклицание станет признанием. И промолчать тоже нельзя: чуд ждёт, если не ответить, Винсент запишет ещё одно очко в свою пользу, и потому вампир коротко бросил:
– Ярга меня нашёл.
– Полагаю, это было нетрудно.
– А ты остроумен.
– Только заметил?
– Не ожидал от Мясника.
Луминар впервые дал понять Винсенту, что знает, с кем имеет дело, и с любопытством ожидал реакции. И остался разочарован.
– Это потому, что за деревьями ты не видишь леса, – вздохнул чуд. – А за своей ненавистью ко мне… Кстати, совершенно иррациональной ненавистью, ведь лично тебе я ничего не сделал. Так вот, за своей ненавистью ко мне ты отказываешься видеть личность. Я для тебя – образ. Это, конечно, льстит, однако рабочим отношениям такой подход мешает.
«Что я сейчас слышу? Лекцию по выстраиванию рабочих отношений внутри корпорации?»
– А я для тебя кто? – поинтересовался вампир.
– Назначенный соратник, – тут же ответил Винсент. – И я, поверь, отношусь к нашему сотрудничеству профессионально.
– Конечно, это ведь ты резал масанов, а не наоборот, – не сдержался Герро.
– Я извинился.
– Гм…
Однако старик, как выяснилось, говорил серьёзно.
– И потому не понимаю претензий: твои сородичи не раз и не два имели прекрасную возможность убить меня, и я не виноват в том, что они этими возможностями не воспользовались. – Шарге помолчал, обдумывая свои слова, после чего легко рассмеялся: – Нет, соврал: пожалуй, именно я в этом виноват. Я убивал их быстрее и качественнее, чем они меня.
Это заявление Луминар не мог оспорить при всём желании.
– Думаю, Ярга специально свёл нас вместе, – продолжил тем временем чуд. – Решил посмотреть, как отнесётся к сотрудничеству с Гиллингемским Мясником один из самых здравомыслящих масанов.
– Ради чего? – Лесть насчёт «самого здравомыслящего» Герро оставил без внимания.
– Ради того, что Ярга впервые в жизни формирует межрасовую армию и учится делать её монолитной, – охотно объяснил Винсент. – Ему нужны вы, армия вечно голодных кровососов, ему нужен я, гениальный мастер големов, вот он и экспериментирует.
– Я не подопытная крыса.
– Ага.
Одному Спящему известно, как же сильно наглый чуд доставал Герро. Особенно раздражало постоянно проскальзывающее высокомерие. И омерзительная привычка всегда считать себя правым тоже раздражала, приводя порой в совершеннейшее неистовство.
А ещё бесило то, как легко, без лишних просьб и вопросов, Шарге перешел на «ты». Просто стал называть Герро на «ты», и всё, словно так надо. Луминар, разумеется, немедленно ответил тем же, однако именно ответил, стал говорить «ты» вторым, и это обстоятельство доводило вампира до белого каления.