Охота на кентавра (сборник)
Шрифт:
— Ну и пусть, — пробормотал второй, помоложе, именовавшийся Пилотом Спасателей.
Он смотрел в ту сторону, куда ушла гроза. Там стояла стена мрака.
— Подумать только, Что я, Наблюдатель Спасательного отряда 340, наблюдаю его конец и спасти его не могу. Ноги болят?
— Болят, — невнятно ответил Пилот. Буря еще жила у горизонта, то затаиваясь, то освещаясь изнутри. Всполохи бежали складками по небу. — Я все жду, когда появится радуга. Бывает радуга при сухой грозе?
— Не
— Гроза без радуги, исход бури без облегчения. Ритуал дождя, а не дождь. Вот только молнии бьют по-настоящему!
— Ты думаешь, что в нас молния попала?
— В миллион вольт! Иначе как объяснить, что наша защита не выдержала?
— Есть у меня одна мысль. Вот посмотри, старик провел рукой по черному боку, и под ладонью сверкнул металл. — Видишь? Мне кажется, что в воздухе нас просто тряхнуло и «закоптило», а все повреждения мы получили уже при падении.
— Ну и что?
— Молния изуродовала бы нас еще в возДухе.
— Какая для нас сейчас разница?
— Это важно. Я думаю, что причина аварии — короткое замыкание в силовом блоке, ведь мы лишились всего и мгновенно, даже связи. А причина замыкания толчок, который мы с тобой ясно ощутили. Толчок же был связан с той колонной, над которой мы пролетали тогда.
— Проклятые жестянки! — Пилот скрипнул зубами. — Причина аварии — это ты. Я уже собирался сжечь эти железки аннигилятором, а ты не разрешил.
— Постой, а это мысль. Фотография колонны должна остаться, — и старик полез в чрево машины.
Юноша подполз к люку и в задумчивости подставил ладонь под струйку песка, которая текла через железную грань. Ладонь скоро наполнилась, он выбросил песок наружу, подставил снова. «Как странно, — подумал он. Несколько часов назад эта машина, само совершенство, сам грозный бог, пожирала небо. Сверху любой песчаный холм казался величиной с монету, и в каждом — мириады песчинок. A сейчас каждая вдруг обрела свой вес и, наполняя машину, убивает ее. Вот оно — возмездие за гордость. Сейчас песок своего не упустит. А все из-за одного короткого замыкания, которое поменяло местами небо и землю…»
— Вот смотри, — Наблюдатель, сияя от радости, появился в люке с пачкой снимков. — Ты по-прежнему уверен, что мы имеем дело с колонной роботов?
— Мне плевать! Кто бы там ни был. Я поклялся, что найду их и сожгу. Если, конечно, выберусь отсюда…
— Не торопись. На снимке ясно видно: первым в колонне движется атомоход, который когда-то сделали для Меркурия, — он практически вечен. За ним следует хлорелловая фабрика. Если она еще способна извлекать воду из воздуха, то едой они обеспечены…
— Кто они?
— Да не нужна роботам хлорелловая фабрика,
— А ты не допускаешь мысли, что роботы могут воображать себя людьми? Даже забыть вообще, что они — роботы?
— Что?
— На снимках видны люди, хоть один человек?
— Нет. Они попрятались. Вот только в конце колонны…
— Ах, попрятались! Дай-ка сюда, — Пилот взял снимки из рук Наблюдателя, разорвал их и выбросил. — Во всех учебниках истории написано, что последние переселенцы покинули Землю триста лет назад! Я не собираюсь исправлять историю.
— Но мы же Спасатели! Нас не зря сюда послали.
— Спасать я буду, если увижу, кого нужно спасать. А пока эта колонна для меня — груда утиля. По Конвенции беглые роботы теряют все права, то есть считаются металлоломом.
— Может быть, ты изменишь свое мнение, когда узнаешь, что движется третьим в колонне? Я долго не мог понять. А это была… зенитка!
— А это еще что такое?
— Примитивное оружие. Осталось от древних войн. Принцип его действия в том, что в летательные аппараты бросаются капсулы, начиненные взрывчаткой.
— И ты думаешь, что нас могли сбить из зенитки?
— Нам не повезло. Во-первых, защита просто не распознала опасность, во-вторых, в силовом блоке оказался слабый узел. Он бы все равно вышел из строя, но чуть позже…
— Я внимательно слушаю. Что дальше?
— А дальше то, что роботы не стали бы стрелять в людей. Первый закон робототехники еще никто не отменял.
— А люди могут? Измученные, голодные, страдающие от жажды, блуждающие в пустыне, могут? Вместо того чтобы броситься на шею своим спасителям, стреляют в них?
— Да, действительно, странно. — старик поднялся, опираясь рукой па лопасть винта, и посмотрел на закатное солнце. — Непонятный мир. Что я могу сказать? Как все объяснить? Мы разучились понимать друг друга. Триста лет с ними не было связи. Нам нужно еще найти нечто общее с ними, точку соприкосновения, В этом я вижу задачу спасательного отряда 340.
— А я в том, чтобы их сжечь! А если хочешь точку, то прошу… — юноша обвел рукой горизонт, размытый грозой, — можешь начинать свои поиски!
— Я тебя не убедил?
— Нисколько! Все, что ты говорил, — это ничем не подтвержденные гипотезы. И обсуждать их я не расположен.
— Ты так раздражен, ноги болят?
Юноша не ответил. Солнце уже садилось.
Тени людей дотянулись до подножия холма.
— Ты высказал одну неплохую МЫСЛь: нужно двигаться, — сказал вдруг старик.
— Что? Ты с ума сошел! Покинуть машину?
— К утру она окажется под песком, а мы — на солнцепеке. За ночь мы успеем пройти километров двадцать.