Охота на компаньонов

Клугер Даниэль Мусеевич

– В нормальных. Не друзья и не враги. Нормальные деловые отношения, – повторила она. – Компаньоны, одним словом.

– Их что-нибудь связывало? Из прошлой жизни, из Союза.

– Не думаю. Я почти уверена в том, что Аркадий не был знаком с Артуром до репатриации. Разный круг общения.

– Понятно. Вы хорошо его знали?

– Нет. Меня вообще мало интересовали дела мужа. А он не стремился влезать в мои дела. Я имею в виду – профессиональные занятия.

– Скажите, а вы как-нибудь участвовали в работе мужа? – задал Натаниэль следующий вопрос. – Я имею в виду: может

быть, руководили какой-нибудь группой. Или сопровождали группу.

Елена покачала головой.

– Я же говорю – меня его работа не интересовала. Я по профессии искусствовед. Собственно говоря, мое отсутствие было связано с моей работой. Я собирала материал для книги.

– О! – Натаниэль сделал вид, что восхищен. – Какая замечательная профессия!

Елена Вассерман презрительно хмыкнула, махнула рукой:

– Ладно, не прикидывайтесь. Вам, во всяком случае, на эту профессию наплевать.

– Нет, ну почему же… – промычал Натаниэль. – Очень даже… гм… интересно. Картины, художники… Три месяца, вы сказали?

– Три месяца. Путешествовала по Франции, потом немного отдохнула в Швейцарии. С детьми. Кстати, виллу Аркадий купил незадолго до отъезда.

– Понятно… – Натаниэль вытащил из заднего кармана брюк бумажник, достал из него чек. – Скажите, у вас с мужем общий счет в банке?

Она пожала плечами.

– Есть и общий.

– Вот этот? – он показал ей чек.

Елена покачала головой.

– Нет, – она протянула руку к сумочке, стоявшей на журнальном столике справа от дивана. – Расстегнула сумочку, вынула из кармашка кредитную карточку. – Вот наш общий счет. Формально общий, – добавила она. – Муж никогда им не пользовался. Фактически это мой личный счет.

– Чей же это, в таком случае? – озадаченно спросил Розовски.

Елена взяла в руки чек, поднесла к глазам.

– Счет фирмы, – ответила она, возвращая чек детективу. – Компаньонский счет.

– Но подпись вашего мужа? – уточнил Натаниэль.

– Похоже, что да, – равнодушно ответила она. – Я не графолог. Похож, – повторила она.

– А где сама эта чековая книжка?

– Не знаю. Возможно, изъяла полиция. Они проводили здесь обыск… еще до моего приезда.

– Да, возможно, возможно… – Розовски поднялся. – На сегодня, пожалуй, все, – он подумал немного. – Скажите, Елена… извините, что я по имени, не знаю вашего отчества…

– Алексеевна, – подсказала госпожа Вассерман.

– Елена Алексеевна, – повторил Натаниэль. – Очень звучное сочетание. Мелодичное, хотел я сказать… Так вот, Елена Алексеевна, наймите меня.

Она вскинула на него удивленный взгляд.

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Вы что же думаете – я стану выбрасывать деньги на…

– Секундочку, – обманчиво-мягким голосом остановил ее Натаниэль. – Во-первых, вам это не будет ничего стоить.

Она еще несколько секунд непонимающе смотрела на него. Розовски протянул ей чек на десять тысяч шекелей.

– Вот, – сказал он. – Возьмите.

Она взяла чек, вопросительно посмотрела на детектива. Он поощрительно кивнул:

– Берите, берите. Я вовсе не собираюсь принимать плату за убийство. А мне выпишите

чек на сумму… – он задумался. – Восемнадцать шекелей.

– Сколько?! – не поверила Вассерман.

– Восемнадцать шекелей. Это стоимость моих сегодняшних расходов. Проезд в автобусе от Тель-Авива до Ашкелона. Выпишите мне чек, и будем считать, что отныне я работаю на вас.

Елена Вассерман немного поколебалась, потом извлекла из все той же сумочки чековую книжку. Быстро выписала чек. Натаниэль внимательно прочел чек и поклонился вдове Вассермана с некоторой торжественностью.

– Замечательно, – сказал он серьезно. – Итак, вы меня нанимаете с тем, чтобы я расследовал обстоятельства убийства вашего мужа?

Она нехотя кивнула.

– Очень хорошо, – сказал Натаниэль и облегченно вздохнул. – Теперь я не обязан выкладывать полицейским всю информацию. Поскольку она касается не только меня лично, но и расследуемого мною дела, а значит, интересов клиента. То есть, вас.

Елена засмеялась.

– Я-то ломаю себе голову: зачем вам понадобилось, чтобы я вас нанимала…

Натаниэль тоже рассмеялся.

– Есть еще одна причина, – сказал он. – Я суеверен. А тут, извините за бестактность, сегодня говорить об этом как-то… Но клиенты мои один за другим отправились в мир иной. Мне не очень хочется обслуживать покойников. В этом случае слишком велика вероятность, что я отправлюсь за ними. Отчитываться, так сказать. Хотя не думаю, что им там еще требуются мои отчеты… У вас есть отдельный банковский счет? – спросил он, помолчав немного. – Несовместный с мужем?

– Есть.

– Прекрасно. В таком случае тот чек, который я вам только что передал, вложите именно на него.

Елена осторожно разгладила чек. Чувствовалось, что мысли ее далеки от денежных проблем.

– До свидания, – сказал Натаниэль.

– Что?… Ах, да, всего хорошего, – произнесла она рассеянно. Когда Натаниэль уже открывал входную дверь, Елена вдруг слабо улыбнулась.

– Как же это вас угораздило? – спросила она, и Розовски услышал нотки сочувствия в ее голосе. – Вот уж ни за что бы не подумала, что детектив, бывший полицейский может оказаться в подобной ситуации.

Розовски тяжело вздохнул и развел руками.

– Увы, – ответил он, – боюсь, я просто-напросто отношусь к породе стопроцентных неудачников. Знаете, таких хватает. И, между прочим, почему-то среди евреев они встречаются гораздо чаще… – Натаниэль оживился. – Вот, помню, читал как-то о великом мудреце по имени Авраам Ибн-Эзра. Слышали об Аврааме Ибн-Эзре?

Хозяйка виллы отрицательно качнула головой.

– Понятно. В общем, жил в Испании тысячу лет назад великий еврейский мудрец по имени Авраам Ибн-Эзра. Знаток Торы, знаток Талмуда. Написал множество гениальных трактатов, ученые до сих пор восхищаются. А в обычной жизни – типичный неудачник. Никогда у него ничего не получалось. Почти как у меня в последнее время. Однажды он написал: «Если бы мне пришло в голову стать сапожником, люди немедленно перестали бы обуваться. Если бы для прокорма мне пришлось шить на продажу саваны, люди просто-напросто перестали бы умирать!»