Охота на крылатого льва
Шрифт:
Вот теперь Бенито резко обернулся к нему. Лишь этого Анжело и ждал: движимый духом противоречия, он насмешливо заорал:
– Должно быть, твоя дура уже попалась какому-нибудь любителю девичьих задниц! Скажешь мне спасибо, когда она родит такого же ублюдка!
Лучи солнца на миг ослепили его. А когда Анжело протер слезящиеся глаза и вгляделся, возле помойки уже никого не было.
Бенито мчался, не разбирая дороги. Он не понимал, каким образом сказанное Анжело могло быть правдой, но чувствовал, что именно в этом мерзавцу можно
Но все это сейчас не имело значения. Алес панически боялась оставаться на улицах города без него, ее безумно пугали открытые пространства. Бенито застонал на бегу, представив, как страшно несчастной дурочке одной. Она начнет кричать, она будет бросаться к людям! И ее снова заберут и запрут, как дикого зверька.
У него была лишь одна надежда. Неподалеку от церкви Святого Сальваторе находился док, где ремонтировали лодки. Хозяин давно уехал из Венеции, перевезя маленький бизнес на южное побережье. Бенито, по своей привычке исследовать заброшенные места, обшарил там все сверху донизу. Но док оказался скучен для него. Всего лишь подобие амбара, в котором валялись три старых дырявых лодки.
А вот Алес там неожиданно понравилось. Сестра изучила каждую лодку, обнюхала все углы и каждый раз покидала док со слезами.
«Если Алес запомнила дорогу от церкви, она может быть там».
Бенито твердил это как молитву. Она может быть там. Может быть! Ведь правда же, может?!
Но стоило ему оказаться рядом с облезлой деревянной стеной дока, надежда почти растаяла. Вокруг стояла тишина. Алес кричала бы, оказавшись одна, она звала бы его.
Он все-таки зашел внутрь. И глазам не поверил, увидев, как из-под перевернутой лодки лисьим хвостом выбивается подол юбки.
– Алес!
Сестра выбралась и кинулась к нему. Бенито стиснул ее с такой силой, что она вскрикнула от боли. Только тогда он, спохватившись, выпустил ее. Дурацкие косички, которые заплела ей русская, торчали в разные стороны.
– Алес, слава богу!
Бенито вытер со лба холодный пот и присел на лодку. Алес опустилась рядом и залопотала.
– Я не знал, что туда придут люди Папы, – жестко сказал Бенито, разговаривая скорее с собой, чем с ней. – Это вышло случайно.
Алес скрючилась и принялась вытягивать рыжие нитки из подола.
– Слушай, я правда не хотел, чтобы так получилось! Но я уже не могу ничего изменить. Пускай они сами разбираются, ясно?
Алес что-то чирикнула.
– Как тебе удалось сбежать от них? – спохватился он. – Или тебя отпустили?
Алес посмотрела на брата. Подняла самую длинную нитку. Промычала невнятную тираду и обмотала ниткой талию, а потом указала поочередно на собственные бедра.
Бенито ощутил, что земля уходит у него из-под ног.
– Страховка? – недоверчиво переспросил он. – Она нашла блок?!
Алес встала и зажужжала, как шмель, пытаясь объяснить, что она летела,
– Она нашла блок, – упавшим голосом повторил Бенито. – Но почему она спасла тебя?
Нетрудно было вообразить, как все произошло. Вика явно умела управляться со страховкой, если за короткое время разобралась, как закрепить ролик, и смогла уговорить девушку влезть в ремни. Ничто не мешало русской самой воспользоваться этим путем и сбежать. Кто для нее Алес?! Никто! Русская не должна была спасать ее, жертвуя собой.
Почему она это сделала?!
Бенито схватился за голову. В его мире человек человеку был волком, гиеной и птицей-падальщиком. Единственным исключением когда-то стала для него Алес, и лишь потому, что Бенито обожал мать. Пускай сестра была больна – он все равно видел в ее чертах отражение другого лица, нежного, прекрасного, бесконечно любимого.
Но Виктория? Для нее Алес – едва знакомая девчонка, да к тому же и слабоумная!
– Почему она спасла тебя?! – заорал Бенито, пытаясь собственным криком заглушить ставший слишком громким шепот совести. – Почему тебя, Алес?!
Он тряхнул сестру за плечи. Широко раскрыв рот, та заревела во весь голос и кулем осела на землю.
Несколько секунд юноша бессильно смотрел на нее.
– Как ты могла! – чуть не плача, проговорил он. – Она так заботилась о тебе! Как ты могла ее бросить?! Она беспомощная, глупая, она хуже тебя! Ты понимаешь это?! Она доверяла нам! Она бы нас никогда не оставила! Ты виновата, слышишь?! Ты ее предала!
Ему не хватало воздуха, он задыхался.
Бенито швырял сестре одно нелепое обвинение за другим. Словно почувствовав, что в действительности они адресованы не ей, девушка перестала рыдать и вытерла зареванное лицо подолом Викиной юбки.
Бенито осекся.
– Что я наделал, Алес? – прошептал он и закрыл лицо руками. – Что я наделал…
Очнувшись, Вика без труда вспомнила все, что с ней случилось.
Ее чем-то укололи. И под воздействием укола душа отделилась от тела и вылетела в окно колокольни Святого Серпентария.
Тут Вика ненадолго задумалась. Кажется, святого звали как-то иначе, но она не могла вспомнить точнее. Почему бы ему, собственно, и не быть Серпентарием, решила она наконец. Имя ничуть не хуже других.
Что происходило дальше с телом, ей не было известно. А сама она полетела над городом, невидима и свободна, как булгаковская Маргарита.
Удивительная особенность восприятия состояла в том, что Вика видела одинаково четко и ярко все предметы, независимо от расстояния. И трещинка в кирпичной кладке, и гнездо на крыше библиотеки, и Дворец дожей – все представало перед ней в истинном обличье. Она парила над Венецией, наслаждаясь новыми ощущениями. Ее только немного беспокоил шум за спиной. Обернуться без тела оказалось непросто.