Охота на крылатого льва
Шрифт:
Он вытянул ноги и ослабил ремень.
Бабкину показалось, что маленькая хрупкая женщина сейчас изобьет Макара газетой. Но этого не случилось.
– Ты нарочно так говоришь, – после недолгого молчания сказала она. – Чтобы вывести меня из себя.
Бабкин про себя признал, что Виктория неплохо знает Илюшина. Похоже, за те годы, что они не виделись, он мало изменился.
Макар слегка улыбнулся.
– Почти. Но не совсем. Я всего лишь показываю тебе другую сторону вопроса. Говоришь, твой Олег – черствая эгоистичная скотина, подавлявшая
– Мой муж…
– Твой муж, – перебил Илюшин, – в ситуации, которая требовала немедленных действий, именно так и поступил: немедленно начал действовать. Поверь мне, далеко не все мужья на это способны! А если бы я не пригрозил ему, что откажусь от дела, он полетел бы с нами в Венецию и перетряхнул бы весь остров, чтобы найти тебя. Сваи деревянные зубами бы подгрыз!
Бабкин подумал, что насчет свай, Илюшин, конечно, загнул. Но в остальном Сергей признавал правоту друга. Ему этот несчастный Маткевич, к которому не хотела возвращаться жена, скорее понравился. Ну, туповат местами, снисходительно рассуждал Сергей, а кто не туповат? Разве что Илюшин. Ну, так он и не женат.
– Ты меня выставляешь какой-то дурой, – напряженным и несчастным голосом сказала Вика. – Которая сама поощряла… все это!
– Не поощряла, – мягче возразил Илюшин. – Лишь каждый раз выбирала то, что требовало от тебя меньших затрат. Ты не переносишь скандалов и ссор. Уверен, в любой ситуации, когда надо было настаивать на своем, ты просто отступала без спора.
– Я не хотела, чтобы семейная жизнь превращалась в войну!
– И поэтому теперь сидишь в руинах?
– Я не…
Она осеклась. Бабкин искоса посмотрел на нее и увидел, как на щеках расползаются красные пятна.
«Сейчас заревет».
Но она не заревела. Только отвернулась к иллюминатору, на ощупь сунув в кармашек измятую газету.
Повисла неловкая тишина.
Илюшин сидел как ни в чем не бывало, Бабкин мучился. Больше всего он опасался, что сейчас услышит всхлипы. Успокаивать плачущих женщин Сергей категорически не умел.
Чтобы не сидеть без дела, он вытащил газету и сделал вид, что рассматривает статью. На фотографии перстень выглядел совсем не так впечатляюще, как в действительности.
– Слушай, Макар, – позвал Бабкин, обрадовавшись, что нашел тему для разговора, – у тебя есть идеи насчет того, что случилось с кольцом?
– В смысле?
– Ну, я об этой истории с выбрасыванием его в море. А потом он исчезает, а спустя тучу лет снова всплывает… В переносном смысле. В общем, непонятно, где и как его подменили. Головоломка! А еще эта лодка! У тебя есть объяснение, как он оказался в борту галеры дожа? Как там ее…
– Бучинторо, – вдруг подсказала Вика, не оборачиваясь.
– Точно, оно самое. Кто его туда спрятал, а?
Илюшин пожал плечами:
– Это очевидно. Его спрятал туда сам дож.
Бабкин, затеявший этот разговор исключительно для того, чтобы отвлечься от тягостных ощущений, повернулся к нему всем корпусом.
– Как
– Да ничего у него не крали, – с прежним легкомыслием возразил Илюшин и даже рукой махнул пренебрежительно.
Теперь обернулась и Вика. Глаза у нее были покрасневшие, но она хотя бы не плакала.
– Ты все путаешь! Перстень украли у Паскуале Чиконья, – твердо сказала она. Похоже, решила поставить всезнайку Илюшина на место, одобрительно подумал Сергей. – Подозреваемых было трое: брат Паскуале, аббат, помогавший дожу в библиотеке, и старый слуга. Поверь мне, я очень внимательно прочитала все, что нашла об этой истории!
– Я прекрасно помню эти факты. Как и тот, что дож догадался привязать к перстню нитку.
– Вот именно! И отдал ее аббату!
– Нет, – сказал Илюшин.
– Что – нет? – хором спросили Вика с Сергеем.
– Он ее не отдал аббату. Вернее, он отдал не ее, а другую нить.
– С чего ты взял?
Теперь настала очередь Илюшина удивленно смотреть на обоих:
– Потому что это единственно возможное объяснение! Дож бросает в воду перстень, а потом другой человек вытаскивает из моря вместо перстня ракушку. Вариантов только три. Либо кто-то на дне лагуны отвязал драгоценность и привязал раковину. Либо тот, кто вытащил кольцо, подменил его уже в лодке, а всем остальным солгал. Либо у этого бедолаги и не было шансов вытащить что-нибудь иное, потому что дож передал ему в руки другую нить. Первый вариант отвергаем: в те времена это было технически невозможно. Второй мне не нравится, потому что я не вижу выгоды, которую извлек бы аббат из кражи. Остается третий. Он самый логичный.
– Да неужели? И как же кольцо оказалось в ладье?
Илюшин взглянул на Бабкина с обидной снисходительностью.
– Пока галера плыла к берегу, дож выудил свой перстень. Потом перегнулся за борт, открыл тайник в барельефе, который смастерили по его приказу, спрятал кольцо и задвинул плашку. Все действо заняло меньше минуты! Старикан бы дольше притворялся, что его тошнит за борт. Потом лодка причалила, перстень остался в ней, а дож сошел на берег. Все!
Илюшин непринужденно щелкнул пальцами.
Вика с Бабкиным помолчали, осмысливая сказанное.
– И зачем же Паскуале такой финт ушами? – осторожно спросил Сергей.
На этот раз Макар сделал паузу, прежде чем ответить.
– Я почти уверен, что дож убивал двух зайцев сразу. Во-первых, он избавился от шпиона в своем доме. Ты помнишь, что Педро Россини был подослан к дожу его врагами? Дож был умница и светлая голова, отлично разбирался в людях, так что рано или поздно он должен был догадаться об этом. Он мог просто отказать аббату от места, но старик решил поступить хитрее. Фактически он обвинил Россини в краже. До самой смерти тот жил с клеймом вора. Я читал, что на монастырь, где он провел последние годы, нападали трижды – хотели выведать, куда Россини спрятал перстень. Бедолага всякий раз прятался.