Охота на ламию
Шрифт:
— Дорминт, миленький, а не говорили ли они с тобой?
Усатый мужчина ухмыльнулся:
— Первый-то нет, молча прошёл. А гранд дознаватель постоял чуток, угостил табачком и спрашивал о моих родителях. Мол, как оно живётся с примесью Древней крови. А я что? Так и сказал, что раз лишён магии, то и жить не боюсь. Как эти душегубы придут за мной, если и лишать-то меня нечего!
Больше я не задерживалась. Поблагодарила Дорминта и снова пообещала быть осторожной. В чём-то привратник прав: преступники забирали Дар ламий именно потому, что среди волшебных существ в них наиболее сильна Древняя кровь. Частичка Древней магии бурлит в наших жилах, давая нам больше, чем прочим попаданкам. А с Древними, теми, кто остался, Пожиратель может и не справится. Но это, конечно, всего лишь мои предположения.
В Дуболапке я застала Хадриана, самолично стоящего за прилавком. Он хмуро кивнул мне и продолжил отпускать кренделя пожилой даме с длинным носом и взглядом Бабы-Яги. Она придирчиво разворачивала бумагу, в которую полевик упаковывал сласти и нюхала их, посапывая и кряхтя.
Удивительно, но Хадриан даже виду не подавал, что это его нервирует. Полевик был сама обходительность и доброжелательность! Проводил покупательницу до порога и низко поклонился ей на прощанье.
— С другими ты не так любезен, — заметила я, когда полевик закрыл за старой каргой дверь.
— Другие не умеют того, что может вещая Мойра, — проникновенно сказал Хадриан, с опаской озираясь по сторонам, будто посетительница могла внезапно выглянуть из тёмного угла. — Даже Истинные боятся таких, как она. Только со мной Мойса ещё любезна, да и то по старой памяти. Я помню её ещё мальчишкой, и даже пару веков назад она была такой же старой и противной, как сейчас.
— Я к тебе по делу, — вздохнула я, пользуясь случаем поговорить наедине. Мало ли кто ещё припрётся! — Хочу чтобы ты кое на что взглянул.
— Это можно, только плата тебе известна.
— Ты ничего не делаешь просто так, верно? — засмеялась я, втайне радуясь, что полевик не отказал.
— Это закон Древних. Если что-то даёшь, надо и забрать что-то равноценное. Иначе нарушится равновесие сил в мире, а это не приведёт ни к чему хорошему.
Хадриан улыбнулся, и его узкие тёмные глаза плотоядно сверкнули.
***
В этот раз Хадриан, услышав о моей беде, отложил руны в сторону.
— Покажи! — бросил он коротко, скрестив руки на груди.
— Это неприлично! — вспылила было я, но потом подумала и решилась. Полевик не станет меня уговаривать, а просто укажет мне на дверь.
И всё же обнажиться в его подсобке тяжело не только из-за стыда. Под институтскую форму надевается нижняя рубашка, а бельё в Дольнем мире отличается от того, к которому я привыкла у себя дома. Укороченные панталоны, какими бы лёгкими и кружевными они ни были, не позволяли разглядеть пятно на передней поверхности бедра.
— Пожалуй, я пойду, — нехотя произнесла я и уже повернулась к выходу, как мне в голову пришла бредовая идея. А не показать ли это пятно мысленно, черпая силы в воспоминаниях?
На первый взгляд идея, действительно, странная. Магия мысленных образов редко кому давалась легко, для этого надо иметь врождённые способности, а у меня их не было. По крайней мере, так я считала до сегодняшнего дня. И всё же азам этого искусства я, как и прочие адептки, была обучена.
Надо сосредоточиться и в моём случае попробовать свою кровь на вкус.
— Дай нож! — попросила я Хадриана таким тоном, что полевик, ничуть не удивившись, протянул мне свой ритуальный криво изогнутый кинжал.
Я зажмурилась, мысленно произнесла три слова заклинания и полоснула по запястью. В воздухе разлился густой запах сладкой крови. Именно такова она на вкус, если охотник и жертва — одно и то же существо.
Слизав первые капли, я присосалась к жиле и пила до тех пор, пока в голове не зазвенело от ощущения сладкой истомы.
— Присядь, — услышала я вкрадчивый голос полевика и опустилась на табурет, направляемая его заботливой рукой.
— Этого хватит, смотри, — выдохнула я и ухватила его за руку. Он кивнул и приблизил своё лицо к моему. Казалось, я вижу в его зрачках своё отражение, но вскоре и оно исчезло. Теперь не было необходимости раздеваться, оголяя интимные части тела, пятно стояло перед глазами так же ясно, как утром, когда я впервые его обнаружила.
— Всё понятно, не напрягайся! — сказал полевик и помахал ладонью перед моим лицом., будто отгонял тени.
Виденье вначале сделалось расплывчатым, а потом исчезло вовсе. Осталась лишь слабость да звон в ушах.
— Это не Древняя магия! — произнёс Хадриан так, будто это был ключ к решению моей проблемы.
— Я тоже так думаю. Это следящая метка? Как от неё избавиться?
Я забросала Хадриана вопросами, с замиранием сердца ожидая ответа. Полевик медлил, и в моём воспалённом мозгу рождались и умирали вопросы: почему он выбрал меня, почему я так увлеклась Драконом, как так случилось, что я забыла о здравом смысле и позволила увлечь себя разговорами о магии, обещаниями найти моего отца?
Это ведь так глупо! Я опустила голову и закрыла лицо руками. Хадриан смотрит, ну и пусть! И так, наверное, он обо всём догадался. Как я могла быть с тем, кто лишил Фарф Дара?! Её и остальных девушек!
Получается, и я тоже виновата в их гибели! Я закусила губу, чтобы не расплакаться, но слёзы всё равно закапали сквозь ресницы.
— Это метка, но не та, — послышался тихий смешок Хадриана, и через мгновение его рука опустилась мне на плечо. — Ты даже не представляешь, с чем имеешь дело.
— Ни с чем хорошим, это ясно.
— Тоже верно, пожизненная привязка покрепче цепей, те хоть разбить можно, а эту — нет.
Я резко подняла голову и уставилась на полевика. Что он там говорит?
— Что же мне теперь придётся топиться идти или продать душу дьяволу? — горько усмехнулась я, понимая, что Хадриан никогда не ответит на такой вопрос, да и дьявола в Дольнем мире не знают, здесь свои нечистые, причём у каждой расы они разные. Истинным поперёк горла Древние, а тем — новая власть.