Охота на лис

Уолтерс Майнет

Взгляд его глаз сделался ледяным.

— Не переходи барьера! — сказал Лис и мрачно удалился.

Глава 12

Нэнси прошла к воротам и, прищурившись от солнца, взглянула на фасад Особняка, Марк медленно тащился сзади. Понимая, что Элеонора Бартлетт может в любую минуту вернуться, он стремился увести Нэнси от дороги, но ее страшно заинтересовала буйно разросшаяся глициния, из-за которой с крыши начала отваливаться черепица.

— Здание внесено в какие-либо

охранные реестры? — спросила она.

Марк кивнул:

— Исторический памятник второй степени. Восемнадцатое столетие.

— Как работает местное отделение охраны памятников? Оно отслеживает повреждения в конструкции зданий?

— Не имею ни малейшего понятия. А почему вы спрашиваете?

Нэнси указала на доски, закрывающие фронтонные стропила под карнизами. Там на расползающейся древесине были заметны следы активного гниения. Подобные повреждения имелись и с противоположной стороны здания, где прекрасные каменные стены покрылись плесенью из-за воды, постоянно вытекавшей из прохудившегося водосточного желоба.

— Здесь нужен немедленный и очень значительный ремонт, — сказала она. — Водостоки плохо функционируют, потому что древесина под ними сгнила. То же самое и в задней части здания. Все доски над фронтонными стропилами следует заменить.

Марк шел рядом с ней, то и дело оглядываясь на дорогу.

— Откуда вам так много известно о том, как надо содержать здания?

— Я ведь по образованию военный инженер.

— А мне казалось, вы занимаетесь строительством мостов и ремонтом танков.

Нэнси улыбнулась:

— Видно, наши пиарщики работают недостаточно эффективно. На самом деле мы мастера на все руки. Как вы думаете, кто занимается постройкой временного жилья для перемещенных лиц в зоне военных действий? Разумеется, не кавалерия.

— Как, к примеру, Джеймс.

— Знаю. Я нашла его в военном справочнике. Вам следует убедить его провести ремонт, — сказала она уже серьезно. — Как только станет тепло, сырая древесина сделается идеальным местом для гнилостных грибков… а они настоящий кошмар, от них практически невозможно избавиться. Вам, случайно, не известно, древесина внутри здания обрабатывалась консервантами?

Марк отрицательно покачал головой, пытаясь припомнить хоть что-то из своих познаний относительно правил сохранения недвижимости.

— Не думаю. Это входит в залоговые требования. И подобные операции обычно проделываются в том случае, если дом переходит в чужие руки. Особняк принадлежал только семейству Локайер-Фокс с тех времен, когда химических средств консервации древесины еще и в помине не было.

Нэнси поднесла обе руки ко лбу и сложила их козырьком.

— Если о доме не позаботиться немедленно, стоимость ремонта может вырасти до астрономической суммы. Крыша в некоторых местах, кажется, начинает проваливаться. Под центральным дымоходом она просто чудовищно осела.

— И что это значит?

— Так

прямо я не могу ответить, мне необходимо посмотреть на стропила. Все зависит от того, как долго длится процесс. Нынешнее состояние нужно сравнить со старыми фотографиями здания. Дело, может быть, только в том, что в средней его части строители использовали свежесрубленную древесину, и она не выдержала тяжести черепицы. Или, — она опустила руки, — древесина на чердаке прогнила так же сильно, как и доски над фронтонными стропилами. Обычно подобные проблемы можно определить просто по запаху. Гниющее дерево источает неприятный аромат.

Марк вспомнил неприятный запах распада, который ощутил в доме, когда прибыл туда накануне Рождества.

— Только этого Джеймсу и не хватает: чтобы чертова крыша в один прекрасный день рухнула ему на голову. Вы читали «Падение дома Ашеров» Эдгара По? Помните, в чем заключается символика рассказа?

— Нет…

— Распад, прежде всего нравственный. Морально разложившееся семейство заражает своим распадом собственный дом, и все строение обрушивается им на голову. Сюжет рассказа вам что-нибудь напоминает?

— Весьма живописно, но абсолютно невероятно, — ответила Нэнси с улыбкой.

За спиной у них внезапно раздался взволнованный голос:

— Простите, это вы мистер Анкертон?

Марк выругался про себя, Нэнси вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. За воротами стояла Элеонора Бартлетт — она выглядела просто чудовищно, казалась почти старухой. Первой реакцией Нэнси было сочувствие. Женщина, судя по всему, была чем-то страшно перепугана. Но Марк был холоден почти до грубости:

— Извините, миссис Бартлетт, у нас частный разговор. — Он взял Нэнси за руку, чтобы увести ее.

— Но то, что я хочу вам сказать, очень важно, — настаивала Элеонора. — Дик говорил вам о людях, занявших Рощу?

— Я бы предложил вам лучше побеседовать на эту тему с ним самим, — ответил он резким, почти оскорбительным тоном. — У меня нет привычки пересказывать то, что люди сообщили мне в конфиденциальной беседе. — И умоляюще шепнул Нэнси на ухо: — Уходите. Сейчас же!

Та едва заметно кивнула и пошла вдоль по дорожке, а Марк возблагодарил Бога за то, что нашлась хоть одна женщина, которая не задает вопросов. Затем он повернулся к Элеоноре спиной.

— Мне нечего вам сказать, миссис Бартлетт. Прощайте.

От нее было не так просто отделаться.

— Им известно и ваше имя! — истерически крикнула она. — Им известны имена всех… и они знают все машины, на которых мы ездим… им известно все. Я думаю, они за нами шпионили.

Марк нахмурился:

— Кто это «они»?

— Не знаю. Я видела только двоих. У них лица обвязаны шарфами. — Миссис Бартлетт протянула руку, пытаясь схватить Марка за рукав, но он отшатнулся от нее, словно от прокаженной. — Им известно, что вы адвокат Джеймса.