Охота на лис
Шрифт:
— Десять… или двенадцать… Я перестал звонить, как только понял, что она не собирается отвечать.
— И когда это случилось?
— Вскоре после того, как начался пресловутый телефонный шантаж. Мне показалось бессмысленным продолжать общение с Элизабет после того, как я понял, что она каким-то образом причастна к звонкам.
— Значит, где-то в середине ноября?
— Да, примерно так.
— Но ведь она не отвечала на звонки с марта?
— Видимо, да.
— Вы могли оставить сообщение? Ее автоответчик не был блокирован из-за переизбытка сообщений?
Джеймс
— Ну что ж, по крайней мере можно предположить, что кто-то их стирал. Как насчет Лео? Когда вы в последний раз с ним разговаривали?
Наступила короткая пауза.
— На прошлой неделе.
Марк удивленно взглянул на полковника:
— Ну и что?
Старик глухо рассмеялся.
— Я говорил… Он слушал… Потом он повесил трубку. Разговор был односторонним.
— И что вы ему сказали?
— Ничего особенного. Я вышел из себя, когда он вдруг расхохотался.
— Вы обвинили его в том, что он скрывается за голосом Дарта Вейдера?
— Да, в том числе.
— И он что-нибудь ответил?
— Нет, просто рассмеялся.
— А сколько раз вы разговаривали с ним до того?
— Вы хотите сказать, с момента смерти Алисы? Только один раз… в ночь ее похорон. — Голос полковника звучал немного прерывисто, словно он с трудом держал эмоции под контролем. — Он… позвонил мне около одиннадцати часов и обозвал меня подонком из-за того, что я упомянул о нем во время допроса в полиции. Сказал, что я заслужил все свои испытания и даже больше… И добавил, что очень надеется, что найдется кто-то, кому удастся доказать, что именно я убил Алису. Все это было крайне неприятно.
Марк с любопытством взглянул на полковника.
— А он что-нибудь говорил об Алисе?
— Нет. Ему важно было только излить на меня свою ненависть. В целом наш разговор представлял собой обычное ворошение старого, в котором он искал примеры моей подлости и своего… благородства.
Мысли Марка возвратились к тем двум дням, когда шел допрос Джеймса.
— А каким образом ему стало известно, что его имя упомянули именно вы?
— Думаю, ему сказали об этом в полиции.
— Сомневаюсь. Меня данный вопрос особенно заботил. Я специально упомянул о нем тогда в вашем присутствии, и нам дали заверения, что ни Лео, ни Элизабет не узнают, от кого исходило предположение о его причастности. Сержант Монро заметил, что в случае подозрений, возникающих по поводу причин, как правило, допрашиваются все родственники. Поэтому вопрос, почему был вызван Лео, вообще не должен был возникнуть.
— Ну что ж, — сказал Джеймс после недолгого колебания, — значит, они не сдержали обещания.
— В таком случае почему Лео не позвонил вам сразу после того, как следователь в первый раз посетил его? Скорее создается впечатление, что некто на похоронах сказал ему что-то такое, из-за чего, возвращаясь домой, он пришел в бешенство.
Джеймс нахмурился:
— Он ни с кем там не разговаривал. Они с Элизабет внезапно появились и так же внезапно удалились. Именно такое их поведение и вызвало многочисленные толки.
Марк
— Сейчас я позвоню ему, Джеймс, и предлагаю вам те же условия, что и раньше. Вы либо выйдете из машины, либо останетесь, но будете молчать. Согласны?
Злобная гримаса перекосила лицо старика.
— Ни в коем случае, если вы будете предлагать ему деньги!
— Возможно, придется сделать именно это… Поэтому вам предстоит сразу решить, насколько серьезно ваше стремление узнать, кто скрывается за голосом Дарта Вейдера.
— Пустая трата времени, — упрямо пробурчал полковник. — Он ни в чем не признается.
Марк нетерпеливо вздохнул:
— Ладно. Тогда объясните мне кое-что. Для начала, каким образом миссис Бартлетт смогла отыскать Элизабет? Даже если у нее оказался номер телефона Элизабет, что крайне маловероятно, так как его нет в телефонном справочнике, с какой стати Элизабет ответила бы ей, если она не отвечала больше никому? Откуда она могла знать, что это за женщина? Встречалась ли она с ней когда-либо раньше? Не могу поверить, чтобы Алисе когда-нибудь пришло в голову их познакомить. Она глубоко презирала миссис Бартлетт и ни при каких обстоятельствах не согласилась бы посредством старой сплетницы выносить на всеобщее обозрение грязное белье Элизабет. Может быть, вы их познакомили?
Джеймс отвернулся и уставился в окно.
— Нет.
— Хорошо. Но те же самые аргументы справедливы и по отношению к Лео. Насколько мне известно, он не приезжал в Шенстед с тех пор, как вы заплатили его долг. И только один раз — на похоронах матери — он оказался здесь поблизости, в Дорчестере. Как он мог встретить миссис Бартлетт? Его номера тоже нет в справочнике. Каким образом ей удалось найти его? Написать письмо? Но как? Ведь она не знала его адреса.
— Вы ведь сами сказали, что он с кем-то беседовал на похоронах.
— Я говорил — в день похорон… Все здесь как-то не стыкуется, Джеймс, — медленно продолжал Марк, пытаясь логически разложить по полочкам всю известную информацию. — Если за голосом Дарта Вейдера скрывается Лео, каким образом ему могло стать известно, что легче всего реализовать его план с помощью миссис Бартлетт? Нельзя просто наобум позвонить незнакомым людям и предложить им поучаствовать в кампании по запугиванию одного пожилого джентльмена. Скорее можно было выбрать миссис Уэлдон. Она числилась среди лиц, свидетельствовавших против вас… Но если она не лжет, то он даже не обращался к ней…
Марк замолчал.
— Ну и что?
Марк снова вынул телефон и набрал номер мобильного Лео.
— Я знаю только то, — раздраженно произнес он, — что вы полный идиот, потому что позволили всей этой истории зайти так далеко. Я начинаю задаваться вопросом: не служили ли пресловутые звонки всего лишь дымовой завесой, чтобы заставить вас действовать в ложном направлении? — Он ткнул в своего клиента пальцем. — Вы ничем не лучше Лео. Вы оба стремитесь добиться полной капитуляции. Но как для войны нужны две стороны, точно так же две стороны требуются и для достижения мира.