Охота на Лису
Шрифт:
– Дяденька пустите, - пискнула, продолжая дергаться и извиваться всем тельцем.
– Э нет, друг любезный, ты поедешь со мной.
– За что, дяденька, я ничего не сделал?!
– закричала, что есть мочи, дабы привлечь внимание, и отчаянно пытаясь вывернуться.
Мои действия походили больше на трепыхание маленького глупого воробышка в руках матерого кота, хватка у герцога была железная. Даже понимая, что моё сопротивление бесполезно, продолжала дергаться. Но самым главным
Герцог, не обращая внимания сопротивление, молча поволок меня к своей карете. Народ с удивлением и любопытством поглядывал на нас, но заступаться за несчастного мальчугана никто не спешил.
– Люди добрые, - заорала громче прежнего, срывая голос, дабы он звучал сипло, как у подростка.
– Это что ж такое делается? Ни в чем неповинного человека хватают прямо на улице!
Мои вопли преследовали ещё одну цель: мальчишки Шкета обязательно передадут ему весть о произошедшем, а он у меня сообразительный и придумает, как мне помочь.
– Это ты ни в чем неповинный?
– хмыкнул его сиятельство, спокойно продолжая тащить меня за собой.
– А что я сделал, дяденька, что сделал?
– как можно громче возмущалась, оглашая своим криком всю площадь и стараясь увернуть от второй руки герцога.
Одной рукой он продолжал держать меня за шиворот, а вот второй пытался ухватить еще за какую-нибудь часть тела, чтобы удобней было тащить, но я ему не давала такой возможности. Если глава Тайной канцелярии наткнётся случайно на мои выпуклые мягкие места, то несдобровать мне. Хоть я и перетянула тканью грудь, но рисковать не стоит. А не сделай я этого... Ох, даже подумать страшно.
– Если бы ты что-то натворил, уже сидел бы за решёткой, - резко оборвал мои причитания герцог и засунул брыкающееся тельце в карету.
Следом сел сам, придавив меня к сидению. Отодвинулась от него подальше, делая вид, что жутко обижена на подобную несправедливость. Ехали мы молча. И вот несколько минут тряски, и Саблер уже затаскивает мою неудобную, вырывающуюся тушку к себе в кабинет.
– Он?
– спросил, как только закрыл за нами дверь.
– Он!
– ответил радостно тот самый рыжий, что кормил меня пирожками.
На этот раз, кажется, я попала...
– Я ж говорил, глазищи одни, - продолжал добрый "рыжик" с восторгом.
Меня тут же накрыло холодной волной страха повторно. "Неужели линзы выпали?" - поморгала.
– "Нет, всё на месте". Моя маскировка не должна меня подвести. Сегодня это карие невыразительные глаза, макияж изменил немного их очертания, серое лицо с угловатыми чертами под слоем дорожной пыли, дабы не заметен был сам грим. Тут главное, чтобы они не придумали меня умыть и кепку не снимали.
– Ну что,
– неожиданно ворвался в мои размышления грозный голос главы Тайной канцелярии.
– Это чего же? Я ничаго такого не делал, - возмутилась я совершенно натурально, неправильно употребляя и коверкая слова, подражая говору беспризорников.
– А не такого что делал?
– тут же ухватился за оговорку герцог.
– Ничаго. Вообще ничаго не делал, - и с показной бравадой, как только меня выпустили из захвата, развалилась на стуле, закинув ногу на ногу.
– Иду себе тихонько, никого не трогаю, а тут дяденька хвать меня за шкирятник и сюда в контору.
– Видишь, Аден, - издевательским тоном обратился герцог к своему рыжему другу.
– Он ничего не делал, а мы его сюда...
– Как же так, некрасиво, - в разговор вступил рыжик, обращаясь ко мне.
– Я тебя тут пирожками кормил, за хорошего человека принял, а ты письмо стащил. А теперь заливаешь, что ничего не делал.
– Какие пирожки? Какие письма? Я-то и буков не знаю, и читать не умею... Путаете вы меня с кем-то, дяденьки...
Но договорить я не успела, герцог неожиданно вплотную подошёл ко мне и навис грозной скалой. Сердце пропустило один удар, а потом застучало в сумасшедшем ритме. Меня кинуло в холодный пот, а по телу пробежал целый табун мурашек. Как-то сразу моя поза стала ужасно неудобной, захотелось ножки вместе поставить, как прилежная леди, и ручки на них сложить. Усилием воли заставила себя не менять положения, только голову пришлось задрать вверх, чтобы видеть лицо Саблера.
– Послушай, малец, это мы с тобой пока по-хорошему разговариваем, но наше терпение не безгранично, будешь и дальше изворачиваться и врать, никто с тобой церемониться, не станет. В застенках Тайной канцелярии, уж поверь мне, разговорить сможем любого, - голос добрый и ласковый, а в глазах такой лёд, что меня прямо пробрало до костей.
Сразу как-то поверила, что он не просто пугает. Вдруг захотелось всё ему выложить, как на духу. Ой, бедная Лиска... Они же уверены, что перед ними мальчишка, а я ведь нежная дама, и к боли непривычная. А дома так хорошо и уютно, и кто ж меня дёрнул гулять сегодня по улицам. Заточат, бедненькую, в застенки этого каземата, и поминай, как звали. А я столько планов построила, Лизетту вот раздразнила, помолвку почти расстроила ... А теперь все это может и не понадобиться.
– Да чего я сделал?
– прошептала хрипло, во рту вдруг пересохло, язык перестал слушаться, мысли лихорадочно метались, ища выход.
– Тебе напомнить, - герцог приблизился вплотную так, что мы почти соприкасались носами, и я отчетливо разглядела легкую небритость на его щеках, а потом мы встретились глазами.
Взгляд его, казалось, проникал в мои самые глубинные глубины, и я ощущала себя мышью перед удавом. Захотелось зажмуриться и забиться в норку. Нет, я не смелая героиня красивого романа, я - маленькая трусливая лисичка.