Охота на льва
Шрифт:
– Я так и знала… – прошептала Хела. – Мерзавец… Это император, да?!
От ее возгласа Кембери даже съежился.
– Тише! Ради всего святого, моя госпожа… не надо кричать. Тем более об этом. Да, в тот злосчастный вечер мой друг видел карету императорского дома и готов под присягой поклясться, что из нее вынесли женщину, которую затем сбросили в реку. Поэтому у самого причала не было обнаружено крови – несчастную Мариту Стерх убили в другом месте, и лучше умолчать о муках, которые ей пришлось перенести перед смертью. Разумеется, ваш государь не убивал миледи Стерх собственноручно, но я не сомневаюсь, что именно он отдал соответствующий
Некоторое время Хела плакала, полностью отдавшись своему горю. Наконец, посол протянул ей носовой платок и произнес:
– Мы граждане другого государства, и отношения между нашими странами исторически напряженные. Если сотрудник амьенского посольства в чем-то обвинит императора, то это будет сочтено провокацией и поводом к войне. Совсем иное дело, если подобное обвинение, основанное на несомненных уликах, выдвинет гражданка Аальхарна. Вы ведь хотите мести, госпожа моя?
– Правосудия, – хриплым шепотом вымолвила Хела. – Правосудия!
Кембери довольно улыбнулся. Как говорил знаменитый военачальник Стерх эс Нахиб, пора сделать предложение, которое не станут отвергать.
– Я предлагаю вам договор, моя госпожа. Я, со своей стороны, предоставлю свидетельства, которые окончательно скомпрометируют убийцу вашей подруги. Правосудие восторжествует, а несчастная Марита будет отомщена. А взамен я бы хотел получить от вас чертежи дирижабля Пышного, которые хранятся в особом отделе Государственного архива.
Кембери не был профессионалом разведывательной работы и вербовок за плечами имел не так уж и много. Пожалуй, Стэхем, работавший в Аальхарне до войны и ставший легендой амьенской разведки, сделал бы такое же предложение гораздо тоньше и продуманнее – однако Стэхема посадили на кол одним из первых же указов нового аальхарнского правительства, а подготовить достойную смену он не успел. Впрочем, Кембери повезло, и Хела произнесла:
– Это гораздо труднее, чем вы полагаете, друг мой. Я не могу просто так войти в архив и вынесли оттуда все, что пожелаю.
– Снять копию? – предположил Кембери. – Заменить одну папку другой, похожей, а потом скопировать чертежи и проделать обратную замену?
Хела печально усмехнулась.
– Там все чрезвычайно строго контролируется. Нас обыскивают перед входом в архив и перед выходом оттуда.
Кембери улыбнулся и ободряюще сжал ее холодную ладонь:
– Не тревожьтесь об этом, моя госпожа. У меня есть несколько задумок на этот счет.
На следующий день Хела, необычно бледная и сосредоточенная, отправилась на плановую работу в Государственный архив.
– Вы неважно выглядите, – сочувственно заметила невзрачная сотрудница в сером форменном платье и с собранными в дульку на затылке черными волосами: самая настоящая ворона. В ее обязанности входило проведение обысков: ощутив на одежде чужие руки, Хела поморщилась.
– Я заболела, – сказала она и в подтверждение своих слов продемонстрировала пузырек с микстурой для горла и маленький кулек с пилюлями. – Не пейте холодное молоко в такую жару.
– Ох, это и правда неприятно – болеть в такую погоду, – заметила ворона и кивнула: – Все в порядке, проходите.
Хела подхватила свои лекарства и прошла в архив.
Плановая работа была скучной и заключалась в проверке каталогов и осмотре самих книг и документов на предмет износа. Хела прошла к стеллажам с технической литературой, устроилась за небольшим круглым столиком
– Доброе утро, моя госпожа, – улыбнулся Фришек. – Что-то вы бледны сегодня. Все балы, балы?
Когда он прочитал из газет, что Хела была на балу у самого императора, то потом без малого неделю донимал ее просьбами рассказать поподробнее, как и что там происходило, какую играли музыку, какие подавали кушанья и какие важные персоны еще присутствовали.
– Я заболела, – с легкой прохладцей в голосе ответила Хела. – Любовь к холодному молоку не доведет меня до добра.
– Можно попить горячего молока с медом, – посоветовал Фришек. – Хотите, пообедаем сегодня вместе?
– У меня много работы, – сказала Хела и отвернулась. Сзади послышался разочарованный вздох.
Несколько часов Хела в самом деле усердно работала с книгами, стараясь не вспоминать о вчерашнем разговоре с Кембери. Ведь если у них все получится, то тогда… нет, лучше об этом не думать. Сейчас ей необходимо спокойствие и хладнокровие.
Когда Фришек перешел в другой отдел, а Хела осталась в одиночестве, наступил черед лекарств. Вчера Кембери доступно объяснил ей, что нужно делать, Хела не стала вникать в суть химических процессов и сейчас просто действовала так, как было велено. Вынув из кулька пилюлю, она положила ее на тонкую бумажную полоску, а затем отвинтила крышку от пузырька с микстурой и осторожно капнула на пилюлю несколько мутных серых капель. Теперь надо было быстро и осторожно подойти к окну и положить лекарства в полосу света на подоконнике.
Когда все было сделано, Хела вернулась за свой столик, спрятала лекарства в карман платья и вернулась к работе. Вскоре воротился и Фришек. Он хотел было что-то сказать, но Хела всем своим видом показывала, что занята и не расположена к беседам, – и конопатому тоже пришлось заняться работой.
Впрочем, долго трудиться им не пришлось. Со стороны окна послышался легкий треск, и Хела почувствовала, как сердце в груди замерло, а в желудке шевельнулся холодный мерзкий ком ужаса. Пошла химическая реакция – вскоре Хела увидела, что от окна тянутся струи дыма.
– Заступник Всемогущий! – воскликнула она в страхе, и голос ее прозвучал совершенно искренне. – Горим! Фришек, пожар!
Фришек среагировал именно так, как она и ожидала: он выскочил из-за стола, схватил Хелу за руку и поволок к выходу. Обернувшись, Хела успела заметить язычки пламени и с восхищением подумала, что химия – великая наука. Определенно за ней будущее.
Потом они с Фришеком сидели в кабинете директора, ожидая, когда пожар потушат, и Хела чувствовала, что ее самым натуральным образом трясет лихорадка. Фришек, решивший, что она перепугалась до смерти, присел рядом и по-хозяйски обнял ее за плечи. Хела хотела было заметить, что подобное поведение позволительно разве что с девками в клетчатых юбках из его родного района, а не с благородными дамами, но промолчала – так они и сидели, пока в кабинет не зашел директор библиотеки в сопровождении трех сотрудников с правом особого допуска. Он остановился перед Хелой и посмотрел на нее с искренней признательностью.