Охота на монстра
Шрифт:
– Ну… - сказала она.
– Если считаете, что можно взлетать, давайте, стартуем. В конце концов, вам лучше видно. Я лишь сопровождаю груз…
– Отлично! Вы останетесь на мостике или пройдете в каюту? Гостевое помещение оборудовано новейшей демпфирующей системой «Мягкий старт», с ее помощью гораздо легче вынести начальные перегрузки. Впрочем, если желаете побыть здесь, на мостике, я не воз…
– Нет, спасибо, - перебила его брюнетка.
– Лучше пойду в гостевую каюту. Не хочется лишний раз рисковать здоровьем. Все-таки я женщина…
– И еще какая!
– с улыбкой пошутил
Потом капитан «Осла» вернулся на мостик, подключился к управляющему бортовому комплексу.
– Экипаж! Задраить люки! Проверить герметизацию шлюзов! Турбины разгонного контура - прогрев! Готовность к взлету - полста десять! Даю обратный отсчет!
Бывший капитан федеральной гвардии Славцев, ветеран войны в созвездии Гидра, заперся в собственной каюте. Завалился на койку, подложил руки под голову. Он знал, до взлета совсем немного времени, но не собирался принимать никаких мер к тому, чтобы облегчить стартовый удар перегрузки, - в те мгновения, когда «Осел» слепящей молнией прошьет плотные слои атмосферы Дениза.
Славцев прикрыл глаза, и прошлое нахлынуло, навалилось тяжелой, неподъемной ношей. Прошлое, которое он старательно гнал, заставляя себя не думать о…
– Андрюша, я больше не могу так.
– Как «так»?
– хмуро усмехнулся Славцев, не глядя в глаза Кристине.
На самом деле он прекрасно понимал, о чем говорит девушка. «Так» - это как сейчас. То ли «фронтовой женой», то ли любовницей - с косыми взглядами сплетниц, кривыми усмешками завистников и недоброжелателей.
Они стояли в траншее, в полный рост, благо в этом месте бруствер полностью скрывал от вражеских снайперов. Стояли друг против друга - Кристина ненадолго отпросилась из госпиталя. Прибежала, забыв про дежурство, про раненых и больных, которые ждали ее. Прилетела к Славцеву прямо на позиции, в окопы его роты. Подчиненные капитана деликатно оставили их вдвоем, «расползлись» по сторонам, чтобы не мешать трудному разговору. О том, что отношения между самой красивой сестричкой из госпиталя и их командиром складываются непросто, знали многие.
Они стояли в траншее, и Кристина смотрела в глаза Андрею, а он отводил взгляд, с горечью думая о том, как плохо все вышло… Он не мог сказать девушке то, что знал. Решающее наступление должно начаться следующим утром, на рассвете. Штабисты, взвесив все «за» и «против», выбрали направление главного удара - нарисовали тонкую красивую стрелочку на карте. Андрей уже знал то, что не положено знать сестричке из госпиталя: тонкая стрелочка тянулась в глубь вражеских укреплений как раз через позиции роты капитана Славцева.
А это значит, ему суждено первым идти на прорыв. Сколько его подчиненных выживут в этой мясорубке, дотянут хотя бы до второй защитной линии противника? Отлично подготовленной линии, он убедился при рекогносцировке. Уцелеет ли он сам? Если ляжет, то где? Будет ли больно, или обойдется, он умрет сразу, не успев ни о чем подумать? А может, получится так, как с сержантом из второго взвода, которому оторвало обе ноги? Что тогда? Как жить дальше? Орден… Пенсия… Больница… Инвалидность… Наркотики и спиртное, чтоб в грезах вновь видеть себя человеком? Потом
Стоит ли говорить о каких-то серьезных отношениях, если до момента, когда в воздух взлетят белые и красные ракеты - сигнал к наступлению, - осталось менее половины суток? Зачем Кристине связывать себя с человеком, который завтра может превратиться в уродливый кусок живого мяса?
Вечерняя мгла медленно подступала к позициям роты Славцева, укутывала траншеи, «заглатывала» притихших бойцов.
– Не любишь… - выдохнула Кристина.
И обреченно, и горько.
А в голосе оборвалось что-то такое, что Славцев не выдержал, шагнул вперед.
– Крис!
– капитан попытался схватить девушку за руку, но его подружка вдруг резко отмахнулась, попятилась.
– Не надо!
– Кристина не повысила голос, видимо, не хотела привлекать внимания посторонних, все-таки не забывала о том, где находится.
Помнила: кругом - подчиненные Славцева. Десятки пар любопытных глаз и ушей.
– Не надо! Я поняла. Все поняла. Не надо слов…
– Кристи, милая… - капитан хотел было, презрев все запреты, сказать ей правду: о красно-белых ракетах, о тонкой стрелочке на карте, о сержанте из второго взвода.
Да только не успел. С высокого бруствера вдруг соскользнула граната - обычная осколочно-фугасная граната - Андрей, наверное, сотни раз видел такие…
Граната медленно прокатилась по склону вниз. Славцев еще успел отметить, что следом за смертоносным куском металла в окоп зазмеилась тонкая струйка сухой земли с бруствера. Совершенно некстати в голове сумасшедшей молнией проскочила мысль: «Вот и доигрались… Посты раздвинулись, ушли в стороны, чтоб оставить нас вдвоем, дать поговорить. Проспали разведчиков. Вот и поговорили…»
А граната с тихим стуком упала к ногам. Фиксирующего предохранителя на ней не было - Славцеву хватило мимолетного взгляда, чтобы определить это.
Наверное, у него сильно изменилось выражение лица. Кристина совершенно ничего не понимала в боевой технике, она, конечно же, знала, что такое граната, но отличить готовую взорваться гранату от любой другой не смогла бы.
Однако лицо Андрея подсказало ей все - и боевого опыта не понадобилось…
Полсекунды. Целая вечность. Сумасшедший отрезок времени, только капитан не успел сообразить, как спасти и себя, и девушку. А вот Кристи не думала о таких сложных вещах. Она успела посмотреть себе под ноги, потом на Славцева и упала вниз - неровно, неловко. Не было навыка, но она не промахнулась. Попала, как хотела - животом на раскаленного ежа сверхновой звезды.
– Кри-и-ис!
– дико завопил Славцев, но в природе иногда случаются такие вещи, которые не отменить, не переиграть.
Даже если ты готов отдать все, чтобы повернуть стрелки на линиях судьбы.
Взрыв подбросил тело девушки. Кристину швырнуло в сторону, перевернуло на спину. Славцева лишь оглушило, сильно толкнуло взрывной волной. Он тут же вскочил на ноги, рванулся вперед. И замер…
Лицо. Оно не пострадало. Осталось живым, полным горечи. Казалось даже, в глазах - неродившиеся слезы. Вот еще секунда-другая - и они хлынули бы через край, как река, прорвавшая плотину.