Охота на монстра

Романов Виталий Евгеньевич

–  Ну… туда и ушли, в параллельное пространство, - пояснил офицер полиции.
– Поэтому их никто и не обнаружил?

–  Кого?

–  Ах, мы отвлеклись, - Сантос Ортега вспомнил о том, что должен задавать вопросы, а получилось наоборот, вопросы стал задавать Юрген Шлиман.
– Вы все очень хорошо помните… три года прошло, а вы не тратите ни секунды на обдумывание.

–  Для меня это было только вчера.

–  Ах, ну да! Ну да! Кома… Только вчера… Угу. Итак, с задачами лаборатории понятно. И «Медуза» была готова к проведению научного опыта?

–  Да, - подтвердил Шлиман.
–

Математическая модель эксперимента была подготовлена и отлажена, Марк Айштейн пришел к выводу, что она безупречна и шансы на успех высоки. После серии пробных тестов он дал команду готовиться к решающему запуску. Это было шестнадцатого февраля.

–  А дальше?

Юрген пожал плечами. Ему не хотелось говорить обо всем подробно: о рутинных мелочах, о глупых изматывающих спорах по поводу использования резервных батарей и генераторов, о Януше Боку и Монике в его постели.

–  Сказано - сделано, - продолжил физик.
– С утра сели на центральный пульт, компьютерная система управления экспериментом уже была настроена. Дали мощность на разгонное кольцо…

–  Вы находились в центральной рубке «Медузы»?

–  Да.

–  Кто еще?

–  Марк Айштейн, Януш Боку, Моника Траутман, техники-инженеры.

–  Однако я слышал от Липински, что по какой-то причине вы покинули место, направились к выходу из центрального поста…

–  Так приказал Марк. Айштейн в смысле. Он сказал: «Мы как никогда близки к успеху». А потом добавил лично мне: «Сходи в генераторную, передай Сатеру, чтобы дал максимальную мощность на разгонное кольцо. И проконтролируй…» Разгонное кольцо - это сердце установки, система мощных электромагнитов. Внутри них создается чудовищное по напряжению вихревое импульсное поле. Что-то вроде иглы, посредством которой выполняется «прокол».

–  Понятно. Вы встали и пошли?

–  Я встал и пошел. Но до двери не добрался. Вспышка. Сзади была вспышка, и я потерял сознание.

–  И больше вы ничего не помните?

–  Нет.

–  И очнулись уже на борту спасательного катера, за пределами «Медузы»?

–  Очнулся я здесь, в лаборатории Герхарда Липински.

–  Ах, ну да, - спохватился Сантос Ортега.
– А как попали на катер - не знаете?

–  Нет.

–  Спасибо, я все понял, - офицер полиции потер руки, словно испытывал удовольствие от разговора.
– Вам есть что добавить?

–  М-м-м… - Юрген помедлил.
– Нет, пожалуй, нет…

–  Очень хорошо, просто замечательно!
– Ортега вскочил с места, радостно хлопнул в ладоши.
– Наконец-то я могу поставить жирный крест на моем первом деле! Сегодня же достану папки из архива, подошью ваши показания, приложу запись и отправлю всю эту мистику куда подальше! Ха-ха! Как говорится: с глаз долой - из сердца вон! Спасибо, Юрген! Вы мне очень помогли!

–  Так вы что… - поразился физик.
– Разговаривали со мной только ради «галочки»? Для того, чтобы закрыть дело и сдать его в архив?!

–  Оно давно снято с контроля, переведено в архив, - радостно оскалился капитан полиции.
– Иск о продолжении следствия мог подать институт экспериментальной физики, но там отказались… А мне… Просто мне было чертовски неловко. Понимаете? Я пришел в третий округ зеленым лейтенантом, и с тех пор дело

«Медузы» - единственное, где я не допросил всех свидетелей. Где не мог сказать, что работа выполнена «от» и «до», что моя совесть чиста. А ведь это было мое дебютное расследование! Представляете?! Это… это как первый заработок будущего мультимиллиардера… как первые десять центов, с которых начинается капитал… Сегодня я поставил красивую точку в первом расследовании, и моя совесть полностью чиста! Растаял злой рок, висевший над моей карьерой!!!

–  Офицер!
– физик сжал кулаки.
– Рад за вас! Теперь, когда вы получили то, что хотели, могу я задать свои вопросы?!

–  Конечно!
– радостно улыбнулся капитан Ортега.
– Врач запретил рассказывать все, но мы же можем устроить это чисто по-дружески, не ставя медиков в известность? Они ведь такие перестраховщики! Вечно им мерещится, ха-ха… Что вас интересует, конкретно?

–  Я ничего не понял!
– нервно выпалил Юрген.
– Я потерял сознание, что было на «Медузе» дальше, после этого?

–  Толком никто не знает, - охотно пояснил офицер.
– Кто-то из коллег затащил вас на катер, даже стартовал с «Медузы». Только сам не выжил. Давайте я покажу фрагмент записи, но при условии, что вы не расскажете об этом Герхарду Липински.

–  Конечно!
– нетерпеливо отмахнулся Шлиман.

–  С «Медузы» раздался «SOS». Он звучал на всех аварийных частотах. А потом в эфир пошло видео с борта катера, на котором находились вы. Смотрите…

«Уходите! Уходите! Никогда не возвращайтесь! Никогда не пытайтесь повторить…» - голос Марка Айштейна был каким-то диким, абсолютно неестественным, лицо оказалось перекошенным до неузнаваемости, но Юрген Шлиман не мог не понять: на экране - директор лаборатории.

Где- то рядом промелькнул Януш Боку, и лицо его тоже было страшным, безумным. Затем произошло что-то непонятное: на борту катера вырубились электрогенераторы, свет погас. Юргену померещились какие-то длинные зубастые тени, плывущие в воздухе, но разглядеть подробнее он не успел -тьма скрыла все.

–  И что, несмотря на это, несмотря на такие крики, на предупреждение, дело закрыли без колебаний?!
– поразился физик.

–  Ну… - помялся капитан Ортега.
– Не так чтобы совсем без колебаний. Проблемы были… Конечно, Айштейн кричал «Уходите, никогда не возвращайтесь!» - так, словно встретил что-то ужасное, из ряда вон… Однако уже на следующие сутки полицейские, а за ними и спасатели из федеральных сил обшарили всю станцию, и это несмотря на чрезвычайно высокий уровень радиации, электромагнитных помех. И никто - ни один из сталкеров - не обнаружил на борту «Медузы» ничего странного, ничего опасного. Понимаете?

Там было очень тихо и спокойно, никаких признаков беды или угрозы… Люди несколько раз побывали на «Медузе». Это и стало решающим фактором при закрытии дела: все списали на техногенную катастрофу по вине персонала. А что касается Айштейна… Возможно, тот же самый электромагнитный импульс, который отправил вас в кому, лишил рассудка директора лаборатории? Вполне вероятно, Марк видел что-то такое, чего нет на самом деле. Ну, подвело воспаленное воображение… Так что особого значения этим словам не придали…