Охота на Мясника
Шрифт:
Крюков такую старость не уважал и искоренял наркоторговлю без скидки на почтенный возраст диллеров, которые, прожив жизнь, не нажили ни ума, ни совести. Иванашко платил ему тем, что в отместку старательно отлавливал среди мелких нарушителей порядка крюковских стукачей и накручивал им административные санкции на полную катушку. Его постоянно мучила совесть, оттого что он не может впаять им какую-нибудь статью уголовного кодекса.
— Чего приперся? — ласково встретил Крюкова старый недруг. — Я твоего жиденка-стукачонка, который с табличкой "Куплю золото" крутится вчера на десять суток оформил.
Иванашко был не одинок в своем стремлении досадить коллеге. Особым шиком в работе милиции и основной формой взаимодействия работавших бок о бок отделов и управлений было соцсоревнование — посадить как можно больше осведомителей и доверенных лиц своих коллег-конкурентов.
— Заткни помойку, ****ашка, не до тебя сейчас, — отмахнулся от него Крюков и обратился к дежурному. — Где тут у тебя фотоморда спидоносца?
Тот протянул ему стопку фотороботов. Как Крюков и предполагал это был плод коллективной фантазии, помноженной на компьютерную графику под названием "Портрет неизвестного мужчины". Лицо, лишенное какой бы то ни было определенности. Особые приметы — усов и бороды нет, очков не носит. Крюков посмотрел на фоторобот, потом на себя в зеркало и обнаружил с разыскиваемым поразительное сходство. Потом пристально взглянул на дежурного. Тот тоже оказался похож. Крюков сличил фоторобот с личностью недруга-микромайора. Маньяк был вылитый Иванашко, ну просто как две капли воды.
— Слушай, ****ашка, а спидоносец-то на тебя смахивает! — обрадовал его Крюков. — Дашь пять долларов, тогда никому не скажу!
— А рублями не возьмешь? — нахально поинтересовался друг стариков.
— Рублями теперь даже твои старые наркопердуны не берут, — осадил его Крюков. — Значит не дашь? Ну и хрен с тобой! Мне эта морда еще пару-тройку знакомых напоминает. Пойду их потрясу, может раскошелятся.
Не все же такое говно как ты!
И гордо покинул комнату милиции.
— Сам ты говно! — Иванашко не сразу нашел что ответить, поэтому ему пришлось орать через весь вестибюль к неописуемому восторгу публики.
Еще бы! Когда менты ругаются между собой, для народа это — праздник души. А уж когда дерутся!… Но такое, увы, случается крайне редко.
Крюков остановил машину у очередного белого здания с красным крестом. В отличие от обследованных им ранее, бюджетных и убогих, это можно было считать утопающим в богатстве. Дорожки не растрескались облицовка не выщерблена, фонари горят. Чем не роскошь по нынешним временам?
На табличке у двери значилось: "Центр исследований крови. Фонд Вагнера". Собственно, Центр исследований крови занимал небольшую боковое крыло основного, действительно роскошного здания медицинского вагнеровского комплекса.
На вахте Крюкова остановил охранник в камуфляже. На его нарукавном шевроне значилось: "РИФ-секьюрити".
— Странно, — заметил Крюков, помахав перед носом охранника своей ксивой. — Ведь вашу контору, вроде, разогнали.
— Это там проблемы, — страж неопределенно покрутил над головой пальцем, — наверху, в главном офисе. Мы к их паклям отношения не имеем.
Наше дело порядок поддерживать, а главным образом — наркоманов гонять.
— Смотри-ка, одно дело делаем, — удивился Крюков и представился. Крюков из спецухи.
Он протянул охраннику руку. Тот пожал ее и представился в ответ:
— Драгун.
— Это погоняло или еврейская фамилия? — поинтересовался Крюков.
— Прозвище, — ответил охранник. — По фамилии меня последний раз старшина в карантине называл, когда я в бригаду служить пришел. Я от фамилии отвык давно.
— А почему Драгун? Ты кавалерист, что ли?
— Нет, снайпер. Из СВДшки, винтовки Драгунова, когда-то неплохо бил. И спать, и срать с ней ходил. Вот и прозвали.
Крюков на всякий случай продемонстрировал охраннику универсальный фоторобот. Но тот лишь отрицательно покачал головой.
— По такому документу и себя не узнаешь! У персонала поспрашивай.
Только когда внутрь пойдешь, клевый прикид не забудь надеть.
И выдал Крюкову обязательный для прохода в помещение комплект:
безразмерный белый халат и белый же поварской (на докторский он мало походил) колпак, который сразу съехал Крюкову на уши. На ноги пришлось намотать похожие на тряпичные валенки бахилы.
Приобретя столь молодцеватый вид, Крюков вяло поплелся по коридору. Он чувствовал себя пугалом и полным идиотом. Ходить по Центру и приставать с вопросами к женскому персоналу как-то сразу расхотелось.
Но альтернативы не было. Крюков вздохнул и открыл первую дверь в надежде, что наткнется на мужика. А если на женщину, то на некрасивую и немолодую. Ему повезло. За дверью снова оказался охранник в камуфляже.
— Сюда нельзя, — предупредил он. — Здесь отделение тяжелобольных.
В подтверждение его слов из-за стеклянно-матовых дверей отделения раздался стон, больше похожий на звериное рычание. Крюков недоуменно покрутил головой:
— У вас там что, медведь болеет?
— Ага, бурый, — непонятно чему ухмыльнулся охранник и закрыл перед носом Крюкова дверь.
Крюков пошел дальше. За следующей дверью ему повезло гораздо меньше. Хозяйкой кабинета была женщина молодая и красивая. За неимением шпор Крюков звякнул завязками бахил. Не получилось. При этом он особенно четко ощутил как колпак съезжает ему на уши.
— Здрасте, доктор, — как можно веселее сказал он. — Я ищу брата пропавшего в годы войны в блокадном Ташкенте. Не поможете? Вот его портрет, взгляните. Видите, как мы похожи? А что вы делаете сегодня вечером? В смысле как вас зовут?
— Вечером, как видите, я работаю, делаю анализы крови. А зовут меня Мария.
— Правда? А "Кровавую Мэри" — это не в честь вас назвали?
Хе-хе… Или наоборот?
Почему-то когда ощущаешь себя идиотом, то и шутки выходят идиотские.
— А почему вы ищете своего брата у нас? — судя по тому, что Мария просто улыбнулась, а не расхохоталась, бравый вид Крюкова не произвел на нее должного впечатления. Наверно привыкла.
— Он страдает вампиризмом, — страшным шепотом сообщил Крюков. — Куда же ему еще податься, как не к вам? Кушать-то хочется. А у вас тут крови, поди, залейся — как на Лубянке или в гестапо. Я неправ?