Охота на нечисть
Шрифт:
– Хороший вопрос.
– Шерьян хмыкнул.
– Плохо, что ответ на него знает только Марий.
Я устало потерла виски, не обращая внимания, что шрам на груди отозвался на неосторожное движение острой болью. Как же все сложно. Интриги, заговоры, правила какие-то. Тефна, и как тебя только угораздило вляпаться во все это?
– Нам очень повезло в трактире, - негромко сказал Шерьян. Криво усмехнулся, когда я кашлянула и словно случайно коснулась повязки на груди, но упрямо повторил: - Действительно повезло. Это просто чудо, что мы выскользнули из западни. Я виноват - не надо было лезть туда. Понадеялся на то, что Марий не рискнет выдать свое присутствие
Естественно, после такой проникновенной речи я готова была простить Шерьяну все на свете. Очень приятно сознавать, что твоя жизнь дорога не только тебе. Однако следующие слова приятеля заставили меня подскочить на стуле от возмущения.
– Мы с Гворием уговорились, что через месяц я отправлюсь с тобой к эльфам, - будто между делом произнес Шерьян.
– За это время и ты окончательно придешь в себя, и он выяснит, что на самом деле происходит при дворе Владыки.
– К каким эльфам?
– враз осипшим голосом поинтересовалась я.
– Я никуда не собираюсь уезжать из Мейчара!
– Тефна, это не обсуждается, - произнес с нажимом Шерьян.
– Здесь тебе оставаться слишком опасно. Когда в следующий раз Марий соберется пополнить свою коллекцию охотничьих трофеев, ни меня, ни Гвория рядом не окажется. Или тебе жить надоело?
– Но я не собираюсь становиться младшей женой Гвория!
– взвизгнула я.
– Да успокойся ты, - грубо прервал меня храмовник.
– Обещаю, никто тебя ни к чему принуждать не будет. Пойми, Дориэлия скорее всего схитрила. Придумала нелепицу, зная точно, что ты вспылишь и убежишь, не попытавшись переговорить с Гворием и проверить ее слова. Только не обижайся, но в некоторых случаях ты становишься предсказуемой до зубовного скрежета.
– И на каких условиях мне будет предоставлена защита?
– деловито полюбопытствовала я, пропустив мимо ушей нелицеприятное высказывание в свой адрес.
– Ни на каких.
– Шерьян широко улыбнулся.
– Главное, чтобы сидела тихо и нос свой не высовывала, пока заварушка с Марием не закончится.
– Не нравится мне у эльфов, - тоскливо протянула я.
– Оскорблять в лицо, может, и не будут. Но гадостей в спину наговорят. Чем мне у них заниматься? Охотиться нельзя, в кошку превращаться тоже нежелательно.
– И это мы с Гворием тоже обсудили.
– Шерьян серьезно кивнул в ответ на мои стенания.
– Он предоставит свой фамильный замок в полное твое распоряжение. На официальные приемы тебя никто таскать против воли не будет. Его слуги воспитаны так, что вряд ли позволят не то что слово - косой взгляд в твою сторону. И, понятное дело, никаких, даже случайных, встреч с Дориэлией. Гворий это обеспечит. Ни тебе, ни ей свидания на пользу не пойдут. Уж больно невеста нашего общего друга зла на тебя за шутку со слабительным.
– Это случайно получилось, - протянула я, сама понимая, что Шерьян мне не поверит.
– Просто в кармане случайно склянка с отваром краснодонника завалялась. Кто ж знал, что у него такой эффект при сочетании с алкоголем.
– Что?
– холодно переспросил храмовник.
– Тефна, зачем ты брала на встречу с Гворием отвар краснодонника? Это же средство против случайной беременности.
Шерьян внезапно сильно побледнел. Посмотрел на меня так, что мне нестерпимо захотелось завыть в голос от ужаса. Словно на моем месте он увидел какое-то отвратительное и мерзкое создание. Святые отступники, неужели приятель решил, будто я отправилась к Гворию с намерением соблазнить полуэльфа?
– Шерьян, ты не так все понял!
– запинаясь, попыталась я объясниться.
– Это все Ремина.
Храмовник ничего не сказал в ответ на мои жалкие лепетания. Молча встал, с грохотом отодвинув стул, и вышел, напоследок так хлопнув дверью, что оконные стекла жалобно задребезжали. А я осталась одна. М-да, теперь гадай, что ему не понравилось. И после этого еще женщин имеют наглость обвинять в неладах с логикой.
Шанс помириться с Шерьяном у меня выпал неожиданно быстро - на следующий же день. Надо сказать, я долго думала о том, что именно так сильно возмутило храмовника в моем рассказе. Ну, был у меня с собой отвар краснодонника, и что из этого? Даже если предположить, что я захватила его с собой специально, то почему приятеля это так возмутило? Шерьяну-то какая разница, собиралась я делить с Гворием постель или нет? Чудно, право слово.
Порядком устав от бессмысленных рассуждений, я почти сутки самым наглым образом проспала, набираясь сил после изрядно утомившей меня прогулки. Затем пошаталась по дому и стащила из кухни несколько сладких булочек. Шерьян упорно игнорировал мое существование, запершись у себя в комнате. Поэтому я набила карманы орехами, которые нашла в запасах вновь отсутствующего хозяина дома, и отправилась на изучение окрестностей. Конечно, это было не очень правильным поступком. Шрам все так же пульсировал болью при каждом неосторожном движении, в глазах иногда темнело, а в коленках разливалась постыдная слабость. Но не лежать же из-за этого пластом на кровати. Тем более, что даже словом не с кем перекинуться.
Естественно, далеко я не пошла. Еще не хватало - а вдруг мне станет плохо, и я упаду в обморок? Пока Шерьян поймет, что меня слишком долго нет, пока найдет... Если вообще будет искать, конечно.
Словом, я решила не рисковать своей драгоценной шкуркой и удобно устроилась около озера, чуть дальше от купальни. Берег в этом месте оказался достаточно обрывистым и песчаным, поэтому можно было спокойно сидеть, свесив ноги, и кидаться скорлупой от орехов в пугливые стайки мальков. Солнышко припекало, птички пели, и ничто не предвещало неприятностей.
Разнеженная теплом и беззаботностью сонного марева летнего полдня, я закрыла глаза. Плеск воды убаюкивал. Казалось, будто я плыву на лодке по течению медленной спокойной реки, и все дурное осталось где-то далеко позади.
Стоит ли удивляться, что в столь расслабленном состоянии я не сразу заподозрила дурное, когда рядом внезапно раздался громкий всплеск. Мало ли, может, рыба, одурев от жары, решила прохладиться на свежем воздухе.
Но практически сразу в нос мне ударил сильный запах тины и гниющих водорослей. Это заставило насторожиться. Я открыла глаза и моментально с приглушенным восклицанием вскочила на ноги. Правда, от приступа накатившей слабости пришлось тут же сесть, точнее - тяжко опуститься на траву. Ноги предали в самый неподходящий момент, просто отказавшись держать меня, а в ушах тоненько зазвенело, предвещая обморок.