Охота на некромантку. Жена с того света
Шрифт:
А вот Кресу было не до смеха. Это как раз их редкий случай. Невестка, если надо, и в кровать с Эдгаром ляжет. Другое дело сам Эдгар… он явно будет против. Жена его пугает, а не возбуждает.
Крес не сомневался, что весь этот брак – тщательно разыгранный спектакль. Эллария всего лишь притворилась мертвой. Не исключено, что священник с ней в сговоре. Вместе они обвели его лопуха-брата вокруг пальца. Естественно, все это ради денег.
Ее вид умертвия – искусный маскарад. Изменение во внешности за завтраком служит тому доказательством. Накануне вечером она напоминала
— Какой второй вариант? — поинтересовался Крес, понимая, что тему консумации лучше не поднимать, чтобы не подставить брата еще сильнее.
— Что ж, есть такая проблема, как отсутствие детей. Если супруга не способна подарить мужу наследника, то развод приемлем, и не осуждается обществом. Опять же муж не обязан выплачивать неустойку и делить средства на двоих. Ведь это жена не оправдала его надежд.
— Сколько нужно ждать появление наследника? — поинтересовался Крес.
— Минимум пять лет. И то этот срок могут счесть недостаточным.
— Этот вариант нам тоже не подходит, — качнул головой Крес. — Слишком долго. Что там с последним пунктом?
— Откровенно говоря, я делаю ставку именно на него, — оживился Людвиг. — Мне кажется, это самый реальный вариант из всех. Я о… — стряпчий сделал театральную паузу, а потом выдал с гордостью: — измене.
Крес нахмурился. То, что Эдгар и понятие верности несовместимы, знает весь Нижний город. Но причем тут развод?
Видя его недоумение, стряпчий пояснил:
— Развод без денежных компенсаций и раздела имущества возможен в случае доказанного факта измены. Естественно, изменить должна супруга. И лучше бы она поторопилась. Все мы в курсе, кхм, любвеобильности вашего брата. Если жена первой заявит о желании развестись на основании его неверности, то она получит право на половину имущества Эдгара. А вот если это первым сделает Эдгар…
— Вы предлагаете мне следить за невесткой в надежде, что она найдет себе кого-то на стороне? — с каменным лицом уточнил Крес.
— Как вы добьетесь результата, меня не касается, — открестился стряпчий. — Я лишь подыскал варианты по вашему запросу. Что выбрать и как поступить, решать вам, пэр Крестор.
— А если Эллария будет верна Эдгару?
— Ну-у-у, — протянул Людвиг, — могу дать вам совет не как стряпчий – клиенту, как мужчина – мужчине. По сути, без разницы, с кем именно состоится измена. Это может быть даже близкий родственник супруга…
— Вы… хотите… чтобы я… — Крес с трудом выжал из себя три слова.
Все потому, что фантазия во всех подробностях обрисовала ему сначала соблазнение, а затем и сам процесс измены Элларии… с ним!
— Я ничего не предлагаю, — сухо произнес стряпчий. — Я всего-навсего ответил на ваш запрос. Какое вы примите решение, не мое дело.
Креса хватило лишь на слабый кивок. Он едва помнил, как покинул контору стряпчего и очутился в местном пабе с кружкой эля в руке. Одно точно – ему сейчас не помешает выпить.
Неужели и это придется взвалить на свои плечи? Хотя тут
8--2
— Все ко мне! — позвала я детей из холла.
Минут через пять они подтянулись из разных концов дома. К счастью, без Сигизмунда. Хомяка так и не удалось найти.
Но едва я объявила, что мы идем на прогулку в город, как о Сигги все забыли. Сколько было радости и визгу, я аж испугалась, что оглохну, как старая няня.
Это будет моя вторая прогулка по Нижнему Ареамбургу. Предыдущая чуть не закончилась костром инквизиции, и я нервничала перед новым выходом в город. Как примут меня горожане? Надеюсь, они больше не считают меня умертвием.
Вспомнилось еще одно суеверие от бабули – присесть на дорожку. Я не уверена, зачем это нужно, но рисковать не стала. Надо так надо.
— Всем быстро сесть, — велела я детям.
И те послушно плюхнулись на пятые точки, кто где стоял, то есть прямо на пол. То ли у меня прорезался командный голос, то ли дети после воскрешения хомяка меня побаиваются.
Я тоже села, но на пуфик, досчитала про себя до десяти и поднялась. Вот и все, теперь можно выдвигаться.
В город мы вошли чинно и важно. Впереди шествовал черный кот, гордо задрав хвост вверх. За ним шагала я, толкая перед собой коляску с Эдмундом, похожую на стул с колесиками. Следом за мной, как утята за мамой, семенили другие дети.
Прохожие сторонились нас, но хотя бы не кидались с вилами, уже плюс. Вместо этого они переходили на другую сторону улицы. Точнее женщины переходили и перетаскивали за собой мужчин, которые застывали с открытыми ртами при виде меня. Но женщины быстро приводили их в чувства подзатыльником.
Вообще-то я люблю быть в центре внимания. Такой у меня характер. Но в этот раз даже для меня внимания было чересчур много.
И все же прогулка мне понравилась. За одним исключением – как только мы очутились в городе, дети раскашлялись. Сначала младшие, а за ними и те, что постарше. Похоже, воздух Нижнего города вреден для их легких. Надо бы поторопиться.
— В городе есть лавка старьевщика? — спросила я у детей.
Именно там я рассчитывала разжиться информацией. Если старьевщик не опознает монету, то это тупик.
Медина махнула рукой, указав направление, и мы свернули на боковую улицу. Через пару поворотов я стояла под нужной вывеской. Вот только брать с собой детей внутрь не входило в мои планы. Незачем им знать о моих делах.
Я осмотрелась. Еще до того, как взгляд упал на витрину напротив, нюх уловил дурманящий аромат свежей выпечки. Дети, забыв обо мне, устремились на запах и прилипли к стеклу, за которым лежали соблазнительные булочки, пирожные и прочие радости выпечки.
Крес оставил мне немного монет на хозяйство. Вряд ли на них купишь что-то стоящее, а вот детей побаловать хватит. Сколько можно есть одно картофельное пюре?