Охота на олигархови
Шрифт:
Глухово
— Ну вот, опять на ночь глядя наелся, — вздохнул Лёвка, закуривая сигарету.
— Тебя никто не заставлял, — Нюша села на нижнюю ступеньку крыльца рядом с Гошей.
После удавшегося ужина — Соня с Нюшей собственноручно испекли в духовке гуся с яблоками — взрослые вышли на воздух покурить. Лишь Соня осталась в доме, смотреть с Зерой вечерние мультики.
Ляля поёжилась — становилось прохладно. Лёвка снял светлый пиджак и накинул ей на плечи. С соседнего участка слышались звуки
— А я-то выспаться хотел, наивный, — сказал Лёвка. — Мы у тебя в гостевом доме зависнем, а Гош?
— Без вопросов, — легко согласился Гоша. — Если громкая музыка не пугает.
— А что, часто они так? — Лёвка кивнул подбородком в сторону соседей.
— Бывает, — отозвался Гоша.
— Герцензониха здесь каждое воскресенье тусовку устраивает, — сообщила Нюша и, спохватившись, виновато взглянула на Лялю. — Ох, извините, ради бога, вечно я что–нибудь ляпну…
— Ничего, — рассмеялась Ляля и прижалась к Лёвкиному плечу.
Она уже благополучно забыла, что совсем недавно, до развода, и сама была «Герцензонихой», притом более поздней, чем та, что устраивала концерт на старом поле для гольфа. Но теперь её пусть не мужем, но любимым был Лёвушка. А ведь ошибся Иван, когда говорил, что Лёвка её использует только чтобы насолить ему! Ошибся Иван Адамович, голову на отсечение!
Словно в ответ Лёвка обнял её за плечо и легонько сжал: мол, не тушуйся, подруга, я с тобой!
Всё–таки смутившись от собственной бестактности Нюша быстренько докурила сигаретку и поднялась в дом.
Звуки музыки с соседнего участка звучали всё громче, правда, одновременно становились и более гармоничными. Кажется, играли Штрауса. Ляля потёрлась щекой о Лёвкину руку.
— Смотрите, светлячки! — тихонько воскликнула Ляля.
И вправду тут и там слабо мерцали зеленоватые пятнышки. Они то гасли, то разгорались ярче — словно исполняли свой таинственный танец под соседскую музыку…
— Ребята! Идите сюда! — позвала из дома Нюша. — Тут в новостях анонс объявляли — что–то будут рассказывать про Котова!
— Сколько сейчас? Девять? — Лёвка поднялся. — Значит первый канал. Ну что, пойдём, посмотрим, что за пургу там конкуренты гонят? Тоже мне новость отыскали — Котов! Спятить можно: Котов — ньюсмейкер! И смотри–ка — в анонс попал, не иначе проплатил. Чемодан баксов, не меньше, отвалил. Кто же про какого–то грёбаного Котова за так рассказывать будет… Других идиотов мало, что ли?
Лёвка замолчал, лишь когда пошёл заявленный сюжет.
— По сведениям ИТАР-ТАСС, — лицо миловидной дикторши сменила физия Стаса времён выборов на Икотке. Стас кривил улыбку на фоне чумов и оленей, — губернатор Икотки Станислав Котов завершил переговоры с бывших хозяином футбольного клуба «Манчестер» и стал первым русским владельцем знаменитой английской команды…
Лёвка издал крик раненого зверя, но дикторша не слышала его страданий, да и вообще, похоже, мало понимала в футболе.
— Пока не оглашается ни сумма сделки, ни другие условия покупки манчестерцев… — по экрану бегали крепкие молодцы в красно–белой форме. —
Дикторша уставилась прямо перед собой. Очевидно, текст сообщения был подготовлен с пылу с жару, поэтому перевод оставлял желать лучшего. Так и не дождавшись новой подсказки, дикторша заученно улыбнулась и перешла к следующей теме.
— Он украл мою мечту! — заорал Лёвка, перекрывая все звуки мира. — «Манчестер»! Сука Котов! Мечту украл!
— Н-да, прикольно, — пробормотал Гоша, сдвигая брови. И чего это вдруг Стас так высунулся? Гоша положил руку на плечо взбешённого друга. — Не расстраивайтесь, доктор. Мы же — патриоты. Купим тебе российский клуб. Хочешь — ЦДКА? А, Лёв?
Оркестр за окном наяривал уже что–то попсовое.
— Хочу, — ответил Лёвка. Его глаза были полны непролившихся слёз, а мозг лихорадочно просчитывал варианты мести.
Глава третья. Косы майора Ющенко
11 июня 2003 года
Нюшиного русифицированного «Парфюмера» взялся ставить сам Армен Мирзоян, режиссёр с мировым именем.
Теперь можно не сомневаться, антрепризный спектакль просто обречён на успех, — думала Нюша, припарковываясь возле «Тургеневской». Встречу назначили в помещении «Театра На Чистых Прудах», где Мирзоян только что поставил спорный спектакль по мотивам «Котлована». Собственно, спорным спектакль считался лишь потому, что столичные критики никак не могли решить, считать новый «Котлован» супергениальным или гениальным просто. Нюша очень, очень надеялась, что её «Парфюмера» ждала та же участь.
Возле служебного входа Нюшу встречала Рита Ольшанская, завлит «Театра На Чистых Прудах». Рита, с которой Нюша училась вместе в Литинституте, и сосватала Мирзояну «Парфюмера». Сама Рита писала диковинные пьесы, которые никто не хотел ставить. Действие Ритиных пьес всегда проходило почему–то в больнице. То в абортарии, то, когда от этой фабрики смерти отказались все театры, почти тот же сюжет перемещался в роддом, где женщины лежали на сохранении беременности.
Последнее Ритино творение было о доме для престарелых актрис, где в персонажах угадывались всё те же характеры, что сталкивались и конфликтовали до этого в абортарии, и — следом — в роддоме… Отказ режиссёров ставить её шедевры Рита объясняла повальным и беспросветным фаллоцентризмом и была уверена, что время её пьес просто ещё не пришло.
— Общество пока не созрело, — утверждала она, и всю свою недюжинную энергию устремляла на пристраивание пьес соратников по институту и прочей творческой жизни.
Рита покуривала тонкую сигаретку в пижонском мундштуке и строила глазки проходившим в театр мужчинам. Она была неисправимой кокеткой, хотя давно и прочно находилась замужем за очень даже состоятельным бизнесменом, от которого родила трёх горластых и рыжих детей. Сама Рита по первой масти тоже была рыжей. Хотя в последнее время красилась исключительно в чёрный цвет. Тёмные волосы дают энергию, — так она объясняла смену колора.