Охота на побежденных
Шрифт:
— Дархаты священные существа — создания рук Вечного. Он не закончил работу, оставив их несовершенными скитальцами по снегам трех миров, но никто не посмеет тронуть дархата.
— Мои предки трогали. У нас их много по снегам бродит. Пытались на них охотиться в голодную пору. Только без толку это — дархат не убегает и не прячется. Он просто исчезает.
— В переводе со старого языка жрецов «дар» означает «три», «хат» — «тень». Существо с тремя тенями, и у каждой тени свой мир. Дархат сам выбирает, в каком мире его телу сейчас удобнее. Едва твои сородичи к нему приближались, как он просто исчезал — уходил к своей тени
— Вот и я о том же — мяса в этой обезьяне, наверное, много, только вот попробовать его не получится. Никто даже мертвого дархата не смог найти. Хотя, будь у меня винтовка Энжера… Что он сделает против винтовочной пули, особенно серебряной?!
— Наверное, ничего. Но ты уверен, что видишь тело, а не тень дархата? И что мертвое тело упадет в нашем мире, а не чужом?
— Я уверен в том, что сам готов упасть в чужом мире — может там что-нибудь пожрать найдется. Уж очень хочется есть. Согласен даже попасть к демонам — вдруг среди них съедобные имеются. Почему мы не можем скользить по мирам, как эти волосатые переростки? Он наверняка ищет, где жизнь посытнее… Хотя я в этом и не уверен — у нас они вечно слонялись за беременными бабами, будто больше делать нечего. Странное развлечение для такого великана — ему бы секиру в руки, да в бой. Послужил бы во славу Вечного! Ладно, давайте спать — седло почти догорело, надо хоть немного отдохнуть. На пустой желудок разговоры не идут. Смотрю я на твоего ученика, и слюной захлебываюсь — еще один день без еды, и ноги начнут подгибаться…
Мальчик, покосившись на мгновенно вырубившегося воина, тихо спросил:
— Учитель: сегодня будет время вопросов?
— У тебя есть вопросы, которые требуют немедленного ответа?
— Наверное, нет…
— Тогда спи, Гед.
Но мальчик не унимался — уставившись на костер, странным образом не желавшим затухать после уничтожения остатков седла, он подбросил в него несколько камешков и, наблюдая, как они наливаются жаром, блекло улыбнулся:
— Учитель — мы расположились вблизи выхода горючего камня. Посмотрите — многие валуны вокруг состоят из него. Жаль, что сразу это не поняли — уже бы отогрелись и высушили одежду.
Старик, двинув омра в плечо, угрюмо заявил:
— Ты слышал, что сказал мой ученик?
— Да ты спятил! Я только что видел сон, где мне поднесли жареную цаплю, начиненную финиками из южных земель! Собрался откусить от крылышка, и тут ты меня разбудил! Ты поступил нехорошо!!!
— Ххот — вокруг все усеяно горючим камнем: ученик заметил его в огне. Давай насобираем его побольше — нам нужен большой костер.
— Да он плохо в костре горит. И воняет при этом сильно.
— Это лучше, чем умереть к утру от холода, в обледеневшей одежде.
Омр, горестно вздохнув, поднялся:
— Как богата эта земля — целые горы горючего камня, железа и меди, золото в реках, драгоценные камни в жилах среди скал. И много чего другого. Только нет на ней покоя — все время кто-то кого-то убивает, и все время разные странные люди не дают спокойно поспать!
Происхождение Грация открывало ему дороги к любым вершинам, но одновременно воздвигало перед носом труднопреодолимые преграды. Правда, в последнем, скорее виноваты его странные привычки и образ жизни, а не родители.
Мать его — молодая дворянка из достойного рода, попала в паршивую ситуацию во время второго реванша. Войска династии тогда добились невозможного — захватили Скрандию почти полностью. Их стремительное наступление, поддержанное многочисленными бунтами, затеянными предателями и скрывающимися еретиками, быстро поставило армию коалиции на грань полного уничтожения. Ошибки командования привели к тому, что наиболее боеспособные части, имеющие артиллерию, бронеавтомобили и стрелков с новейшим тогда оружием, оказались окруженными на севере самого большого острова срединного мира. Так уж получилось, что именно там готовилось наступление на последние анклавы, остающиеся под властью нечестивцев. И те, атаковав слабозащищенные фланги, вырвались на простор — далее им никто не мог помешать.
Солдаты династии стаей голодных волков пронеслись по землям Скрандии. Они разрушали рудники и заводы, вырезали тыловые части, жгли города, деревни, урожай на полях — не щадили никого и ничего. Будто чувствовали, что это последняя их победа и долго резвиться им не позволят. Так и оказалось — командование армейской группировки не стало лезть на рожон — отступило к побережью, и, удерживая там приличный плацдарм, дождалось подкреплений. После этого Скрандия была очищена за пару месяцев. Ценой немалой крови нечестивцев сбросили в море. При этом пушки броненосцев Энжера разгромили флот династии полностью — тот, не жалея кораблей, пытался эвакуировать остатки своих войск невзирая на риск, за что и поплатился.
Мать Грация попала в лапы солдат династии в самом начале — те неожиданно налетели на новое имение, выделенное семье за многочисленные деяния во славу коалиции. Нечестивцы считали Скрандию своей вотчиной и новых хозяев своих поместий заочно приговорили к смерти за мародерство. Отец и старший брат были злодейски умерщвлены, слуги частично вырезаны, частично разбежались. Молодая женщина попала в лапы завоевателей. Ей вообще-то повезло — не пошла по рукам простой солдатни: красавицей-аристократкой соблазнился какой-то тысячник сомнительного происхождения. Пользовался ею вроде бы безраздельно (хотя слухи говорили разное), таская ее за собой до самого финала.
Итогом многомесячной личной трагедии стало появление на свет ребенка мужского пола. Учитывая то, что муж не появлялся дома уже третий год, трудно было придать событию законный вид. Но, к счастью, супруг вошел в положение невинно пострадавшей жены, и признал отпрыска своим.
И, наверное, не пожалел — тот с детства продемонстрировал немалые способности. Много ли найдется людей, которые к двадцати восьми годам становятся ближайшими помощниками принца крови? Причем без серьезной протекции…
Видимо как раз тот случай, когда смешение крови разных народов пошло на пользу.
Хотя, если уж откровенно — лишь блажь светлого рея Альрика позволила этому полувыродку возвыситься. Другие от таких сомнительных выскочек воротили нос, а уж от этого подавно — слишком уж чудаковат (в плохом смысле этого слова). Да и внешность отталкивающая — молочно-белый альбинос с кроваво-красными вечно воспаленными глазами, сверкающими из-под небрежно зачесанной платиновой шевелюры.
Граций умел решать самые разнообразные проблемы — не стесняясь в выборе средств. Именно ему Альрик доверил самое святое — поиск принца Аттора.