Охота на Санитара
Шрифт:
Он повторил:
— Доброе утро!
Она пожала плечами и продолжала помешивать ложкой в кастрюле. Сергей, знаком предложив Акулову поискать пока нужную комнату, прошел на кухню:
— Мы к Шмелеву приехали. Не знаете, у себя он?
— А где ж ему быть?
— Мало ли, на работу ушел или еще по каким-то делам. Никто у него сейчас не гостит? Должен был еще один наш товарищ заехать…
— Понятия не имею.
Пока Сергей безуспешно пытался разговорить соседку, Акулов вычислил жилище Шмелева и приметил не слишком изящный, но порой довольно эффективный способ добывания информации, выразившийся в поочередном прикладывании
— Не боишься, что он тебя, как отец Федор — Остапа Бендера, остро отточенным карандашом ткнет? — спросил Волгин шепотом.
— Не боюсь. Я сперва ладонью прикрылся.
— Ну и как результат?
— Шевелится кто-то. И радио играет. Пошли?
— Пошли. Только ухо сначала вытри. Ты в краске испачкался.
— Сильно?
— Заметно. Если не приглядываться, то похоже, что ты покраснел от стыда.
— Пошел ты…
— Так я и не отказываюсь. Стучи.
Акулов постучал, и почти сразу низкий мужской голос отозвался:
— Да! Незаперто!
В комнате площадью около пятнадцати квадратных метров было не повернуться. Между тяжеловесной старинной мебелью — платяной шкаф, комод без ящиков, этажерка с одной стороны, и диван, письменный стол и кресло с другой, — пролегал узкий проход от двери до подставки с цветочными горшками перед единственным окном. На кресле была свалена одежда, к углу стола прикручена ни маленькие тиски с зажатой металлической деталью, рядом с тисками, на газете, лежали напильники и молоток; еще одна газета была постелена на полу, очевидно, для сбора опилок. Тихо бормотал динамик, подсоединенный к старенькой автомагнитоле с линейной шкалой и отломанными ручками настройки.
На диване, выпрямив правую ногу, сидел широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, в застиранной тельняшке и «тренировочных» штанах из синего трикотажа. В углу рта у мужчины была зажата сигарета без фильтра, левой рукой он держал консервную банку, используемую вместо пепельницы.
— Антон Иванович?
— А вы кто будете?
— Мы будем из милиции.
Волгин показал служебное удостоверение. Акулов обозначил движение к нагрудному карману, рассчитывая, что хозяин комнаты, как обычно бывает в таких ситуациях, удовлетворится одним документом и махнет рукой: «Верю, довольно формальностей!», но хозяин не удовлетворился, не махнул, напротив, продолжал ждать, нахмурив широкие черные брови, и пришлось доставать свою ксиву. Пуговица зацепилась за нитку, и клапан кармана не желал открываться, так что вынужденная пауза затянулась.
— Антон Иванович Шмелев, — подтвердил наконец жилец и, не предлагая операм сесть и не вставая с дивана сам, задал вполне традиционный вопрос: — Что-то случилось?
— У нас есть несколько вопросов.
— Ко мне?
— Именно. Нас интересует Заваров.
— Хм…— Шмелев хотел затянуться, обнаружил, что сигарета погасла, и неторопливо прикурил ее, чиркнув спичкой о ноготь указательного пальца.
— Хм… А что, собственно говоря, вы от меня хотите услышать? К той истории, за которую вы его посадили, я никакого отношения не имею. К сожалению, не имею. Потому что будь я там — эти обезьяны не отделались бы парой ссадин. Но меня там не было, а Артур теперь сидит. Чем же я могу теперь помочь… Артуру? Если честно, то помогать вам у меня нет ни малейшего желания.
— Сажали его не мы, — сказал Акулов, — и нашего мнения при его аресте не спрашивали.
— А
Чувствовалось, что переубедить Шмелева если и возможно, то крайне непросто и уж во всяком случае потратить на это придется гораздо больше времени, чем могли себе позволить Акулов и Волгин. Тем не менее. Андрей решил попытаться:
— Насколько нам известно, вы, Антон Иванович, самый близкий друг Артура. Возможно, единственный друг. Поэтому, скорее всего, он вам рассказывал не только о драке, но и том, как в августе мы с ним общались по этому поводу. Был разговор?
— Что-то такое припоминаю.
— Это именно мы с коллегой его тогда задержали и имели все основания и возможности для того, чтобы посадить. Имели, но не сделали. Вопрос: почему мы так поступили?
— Это вы у меня спрашиваете? Интересное кино получается! Мне-то откуда знать?
— Попробуйте догадаться.
— И пытаться не стану! Артур вам поверил — и чем все закончилось? Я ему тогда еще говорил: уезжай. Вали из города, вали как можно дальше. Если есть где обосноваться — сиди там и не высовывайся, работу, если руки и ноги целы, всегда себе сыщешь. В крайнем случае вернешься, когда здесь все успокоится. Отпустили! Откуда я знаю, почему отпустили? Выходной день у вас был тогда, воскресенье, кажется, — может, не смогли какую-нибудь бумажку важную подписать, начальника не нашли, или штампулька оказалась у секретарши заперта, вот и пришлось отпускать.
— Да какая, к чертям, штампулька, Антон Иванович?
— Понятия не имею. Я вашей кухни не знаю и знать не хочу. Вон, ящик посмотришь, — Шмелев кивнул на комод, где, как , показалось Волгину по отпечаткам на пыльной поверхности, еще не так давно стоял какой-то телевизор, — …и так все здорово, так славно получается! Особенно в киношках всяких, в сериалах. Не менты, а просто ангелы. Разве что пьют иногда. А по жизни?
— А по жизни они все разные.
— Ага, разные. Есть буйные, есть грязные…
— Я Высоцкого тоже люблю, но цитата из песни про психушку сейчас неуместна. Между прочим, я в армии служил и про наших прапоров много чего могу порассказать…
— Что?! — Шмелев привстал с дивана, закусив сигарету так, что она, изогнувшись, чуть не прижгла ему нос.
Акулов указал на одну из разнокалиберных фотографий, стоявших в рамочках на письменном столе:
— Можно поближе взглянуть? — Не дожидаясь ответа, взял снимок в руки, повертел, рассматривая под разными углами к свету. — В моей части они служили по хозяйственной линии и прославились только тем, что разворовали все хранилища.
На карточке Шмелев был запечатлен в парадной форме ВДВ с погонами старшего прапорщика. Гордый разворот плеч, уверенный взгляд. То ли фотограф попался удачный, то ли Шмелев в те годы смотрелся действительно так, но получился не снимок на память, а обложка журнала «Советский воин». Или, если обратиться к современным реалиям — ежемесячника «Солдат удачи». Ни малейшей ассоциации с начальниками складов и столовых, которых навидался Акулов в своем заштатном гарнизоне на окраине КЗакВО [5] .
5
Краснознаменный Закавказский военный округ. 123