Охота на викинга
Шрифт:
— И чего? — уточнил Олег. — Он типа тролля замочил?
Нильс кивнул, снова едва не уронив на стол голову.
— А бабу эту его как звали?
— Арита, — пробормотал Нильс и хрястнулся лицом в стол.
Рита дернулась было к нему, но Олег остановил ее, вскинув руку в предупреждающем жесте.
Замотанный в простыню Нильс так и не поднял больше головы. Только всхрапнул через несколько секунд. Костя удовлетворенно выдохнул.
— Отрубился наконец, — в голосе Олега не было больше ни намека на опьянение. — Теряешь хватку, Костик.
— Собачий
Голос «кузена» был не столь отчетлив и трезв, но всяко трезвее, чем три минуты назад.
— Ты видел, сколько этот викинг выжрал? А еще говорят — в России пьют, а в Европе не умеют. Я масла нажрался, халявил по полной, шампуня в него под куранты полбутылки влил. И это после водки. И сверху еще водки. А он, гад, все сидит как ни в чем не бывало.
Костя поднялся, пошатнулся, схватился за край столешницы.
— Ой-ё! Во штормит-то…
Олег глянул на часы, сурово посмотрел на Костю.
— Ты чего, охренел? Я вас двоих не дотащу. И его без тебя не дотащу. Давай шустро, два пальца в рот и вперед, а то масло всосется и накроет.
— Пойду, почищу организм, — не стал спорить черноволосый.
Олег кивнул. Костя шаткой походкой поплелся в сторону душевой. Через минуту оттуда донеслись характерные неприятные звуки. «Кузен» выворачивался наизнанку, избавляя желудок от лишнего алкоголя.
«Дядя» без стеснения сбросил с бедер полотенце и принялся натягивать трусы на толстый белый зад.
— Чего сидишь? — рыкнул на Риту. — У нас поезд через полтора часа. Натягивай на него штаны.
— Я? — не поняла Рита.
— Предлагаешь мне этим заняться? Шустрее, девочка, шустрее.
Рита осторожно повернула спящего Нильса. Пьяное тело оказалось удивительно тяжелым, и она едва не уронила его, укладывая на лавку.
Вернулся Костя, утирая рот краем полотенца. Лицо его было бледным и злым, глаза припухшими и красными, как у кролика. Но при этом шел он ровно, взгляд очистились, а голос звучал уверенно.
— Не опоздать бы.
— Поить надо было быстрее, — огрызнулся Олег.
— Иди на хрен, — рыкнул Костя. — Сам бы и поил. У меня печень тоже не железная. А ты чего весь вечер с такой рожей сидишь, как будто в говно наступила? — переключился он на Риту. — Психологиня, мля, подыграть не могла.
— Я подыграла, — тихо ответила Рита. — Любая женщина в такой ситуации будет не очень довольна, что ее мужчина и родственники набрались в хлам.
Костя не ответил, он быстро менял полотенце на костюм.
— Поговори еще, — бурчал вместо него белобрысый «дядя» Олег. — Штаны натянула? Ботинки надевай. Да хрен с ними, с носками, в машине не замерзнет.
На улице уже было раннее утро, черное, непроглядное, неотличимое от ночи. На обочине, почти у самых дверей сауны, стоял белый микроавтобус. Бока его снизу покрывал ровный слой московской грязи, крышу, капот и ветровое стекло
Олег и Костя выволокли ничего не соображающего Нильса на свежий воздух, подтащили к машине. С водительского сиденья соскользнула смутно знакомая фигура, метнулась им навстречу, распахивая дверь салона.
Человек повернулся, и на Риту глянуло одутловатое лицо с пушистыми усами. Она с удивлением узнала Дмитрия.
— Быстрее, — нервно подгонял он. — Поезд скоро. Чего вы там так долго?
Олег с Костей, не удостоив его ответом, натужно сопя, загрузили в микроавтобус бессознательного Хагена, залезли следом.
— А ты чего стоишь? — суетливо спросил Дмитрий.
— А ты сам здесь чего делаешь? — тихо, но с металлом в голосе поинтересовалась Рита.
— Шефа провожаю, — мерзко ухмыльнулся тот, пошевелив гусеницей под носом. — Полезай.
Рита залезла в салон, за спиной проехала дверца на ролике, грохнула так, что отдалось по ушам. Не успела она сесть, как микроавтобус рванул с места. Рита огляделась. Помимо Олега, Кости и пьяного до положения риз Нильса, в салоне сидела нахохлившаяся, как замерзшая ворона, Надежда Ивановна.
— Чего смотришь? — сердито спросила она, и Рита отвела взгляд.
Несмотря на то что ее готовили ко всему происходящему, Рита чувствовала себя не в своей тарелке. Мир приобрел совсем иные оттенки. Как будто ее выдрали из жизни и засунули в какое-то авантюрное кино, где все герои на своих местах, все существуют с пониманием происходящего и только она не знает, кто она, где и зачем.
За окном кружился легкий снежок, мельтешили спящие дома, мелькали припозднившиеся одинокие пешеходы, видимо, из тех, кто предпочитает спать дома, а не в гостях даже в Новый год и в очень позднее, а вернее сказать, раннее время. Микроавтобус свернул к трем вокзалам, крутнулся на пустой площади, припарковался.
— Приехали, — сухо бросил Дмитрий.
Костя перегнулся вперед через спинку сиденья и сунул ему внушительную пачку зеленых купюр, с которых загадочно, будто Джоконда, улыбался Франклин кисти Дюплесси в современной обработке.
Дмитрий сдернул резинку и принялся перелистывать купюры, подслюнявливая пальцы.
— Можешь не пересчитывать, у нас все точно. И времени нет, — остановил его Костя. — Сейчас куда?
— Домой, спать, — продолжая считать купюры, обронил Дмитрий.
— Заедешь к Санычу, скажешь, что у нас все по плану, пусть не дергается и не звонит до обеда. Спать будем, — сказал Костя и дернул ручку дверцы.
Дальше все закрутилось, как в калейдоскопе. Рита помнила, как Олег и Костя выволокли Нильса из микроавтобуса. Как Надежда Ивановна выпихнула Риту следом. Как укатил, едва захлопнулась дверь, предатель Дмитрий. То, что усатый помощник Нильса — иуда и сдал своего шефа, Рита поняла еще в машине. Этот Дмитрий был «в деле» с самого начала. Он просто продал Нильса. Как вещь, как гаджет, как ценные бумаги.