Охота на волков (Живым не брать)
Шрифт:
— Подполковник, вы много на себя берете! — снова наливаясь кровью, заявил Карабанов. — Вам это так просто с рук не сойдет!
— Контакты наших сотрудников с другими государственными учреждениями, включая органы правопорядка, возможны лишь с санкции руководства. Никаких разъяснений на этот счет с Хорошевского шоссе пока не поступало! И последнее, чтобы потом не было недоразумений... Любая попытка проникнуть на наш объект, да еще с применением силы, будет однозначно расценена охраной как нападение на «сверхсекретный объект» — со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Он блефует! — осклабился милицейский зампред. — Боится, что и его самого арестуют! И хватит ломать комедию, подполковник! Мы здесь — власть! Какие еще, на хрен, «санкции»?! Теряем время! Надо не только допросить преступников, но и произвести выемку документов! Вы же сами все видите! Где комендант базы? Почему никто не мычит, не телится?!
— Вся ответственность теперь на вас! — заявил Шувалов. — Если милицейский спецназ переступит черту, охрана откроет огонь на поражение!
Начальство совещалось. Остальные томились в ожидании.
Кроме звена бойцов ГРУ и работников прокуратуры, а также коменданта базы с приближенными, у здания разведотдела еще находились бойцы спецназа внутренних войск. Всего их на виду было десятка полтора, все — в зелено-коричневом камуфляже, масках, в «брониках» и увешанные оружием и портативными рациями. Они то ли охраняли свое генеральское начальство, то ли должны были, если поступит такой приказ, обеспечить доступ на объекты, которые по какой-то причине заинтересовали прокурорско-ментовскую братию. Хотя скорее всего они выполняли и то и другое задание.
Среди этой публики Бушмин уже давно приметил старшего, на бушлате которого красовались полковничьи погоны. В принципе особой наблюдательности здесь и не требовалось, потому что «старший» был единственный в своей группе без шлем-маски, и он частенько подносил к губам портативную рацию, отдавая какие-то распоряжения своим подчиненным, блокировавшим казарму.
Судя по эмблемам на камуфляже, бойцы принадлежали к одному из подразделений «оперативного резерва ВВ» — примерно такого же типа мобильные группы созданы при МВД и ФСБ. Что касается вэвэшников, то их часто используют при зачистках, а потому опыт проведения спецопераций, а зачастую и прямых боевых столкновений у них очень даже приличный.
Рация Бушмина (звук транслировался лишь в наушник, вставленный в ушную раковину и соединенный с «Кенвудом» витым шнуром) была настроена на ментовскую волну. А потому Андрей знал, какого рода команды подает старший своим подчиненным, и понимал, чем все может закончиться.
Трое бойцов ГРУ, переместив «абаканы» из-за спины на живот и демонстративно положив поверх автоматов руки, направились к группке спецназовцев, кучковавшихся возле машин начальства.
— Не делайте этого, полковник, — негромко, но веско произнес Бушмин. — Не нужно провоцировать конфликт! Могут пострадать люди. Или вы специально к этому подводите?
«Старший» был рослым крупным мужчиной лет тридцати восьми, с широкими плечами, неприветливым лицом и пронзительным взглядом. Даже когда он общался со своими коллегами, его губы порой кривились в усмешке — то ли презрительной, то ли брезгливой, а свои слова он подкреплял властными жестами, в общем, явно был о себе очень высокого мнения.
— Кто такие? — недружелюбно поинтересовался полковник. — Почему одеты не по форме? Кто старший? В каких чинах-званиях? Представьтесь, как положено!
— Не важно, кто я такой, — процедил Бушмин. — Учти, ты играешься с огнем!
Гэрэушники слегка сдали назад, чтобы не доводить дело до конфликта на виду у всего начальства.
— Полковник, я буду за тобой наблюдать! — пообещал Бушмин. — Так что советую не глупить!
К группе генералов подошел сотрудник в милицейской форме:
— Товарищ генерал, вас срочно к телефону!
— Кто? — поинтересовался Карабанов.
— Из Москвы звонят. Но кто именно, мне не доложили.
Карабанов направился к своей машине. Шувалов не удержался и подмигнул армейскому генералу. Сейчас кое-кому предстоит наконец уяснить, кто «крышует» «подполковника Сергеева» и его ребят.
На проводе из Москвы был как минимум руководитель «Аквариума». Но не исключено, что звонил секретарь Совбеза или даже кое-кто рангом повыше.
В следующее мгновение лицо Шувалова вновь приобрело озабоченное выражение.
— Товарищ заместитель командующего! Мне доложили, что милицейский спецназ готовится штурмовать казарму! Они уже полезли в окна первого этажа! Чем это чревато, я уже предупреждал!
— Комендант, ко мне! — Армейский генерал побагровел лицом. — Я с ними, понимаешь, как с людьми разговариваю... Не хватало до крови дело довести... Комендант! Что за бардак у вас тут творится! Почему на территории полка связи посторонние люди?! Кто р-разрешил?!
— Но, товарищ генерал... У нас в охране задействованы в том числе и внутренние войска! Генерал Карабанов приказал...
— Отставить! Смените охрану! Немедленно! Усильте ее армейским подразделением! Всех, кому не положено находиться в районе штабного комплекса, — выставьте отсюда вон! Милицейские подразделения отправьте в места постоянной дислокации! Наведите порядок на военной базе! Все! Через два часа я жду вас к себе с докладом!
Прокурор и зампред тем временем, отойдя в сторонку, общались с Карабановым — тот говорил по телефону больше минуты, затем выскочил как ошпаренный из своей машины и жестом подозвал к себе двух коллег. Совещание у них получилось очень коротким. Все трое разбрелись по машинам, а следом за ними в легковой транспорт и микроавтобусы стала спешно загружаться и вся прочая публика.
Уехали, даже не попрощавшись.
— Я вижу, Сергей Михалыч, у тебя и впрямь мощная «крыша», — с озадаченным видом заметил генерал. — Пожалуй, и мне бы такая не помешала...
Шувалов, криво усмехаясь, направился к своим. В этот же момент от микроавтобуса, куда грузились вэвэшники, отделилась фигура полковника.
— Одну минуту... подполковник!
— Чего вам? — недружелюбно посмотрел на него Шувалов. — Вы отвели своих от казармы? Ну и все! Говорить нам больше не о чем!
— Да ладно тебе, подполковник, — проворчал вэвэшник. — Кто-то пытался подставить нас, вот и все. Забудем эту историю! Вот моя рука, и давай расстанемся с миром...