Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676

Чиков Владимир

Дело «Дачники» № 13 676

Слово «дачники» ассоциируется у меня с одноименной пьесой Максима Горького. Малый театр сумел превратить тягостную меланхолию дачников в символ состояния общества в начале века. Но я уже знал, что дело «Дачники» № 13 676 относится не к летним отдыхающим в пригородах России, а к временным жильцам расположенного в отдалении от оживленных улиц английского коттеджа. Это было «Дело людей из коттеджа». И я знал, что это досье повествует не о коротающих время на даче, а об истории намного более серьезной.

Я расписался в регистрационном журнале, указав, что у меня имеется разрешение на вскрытие выставленных передо мной коробок, которое было подписано лично председателем

КГБ Владимиром Крючковым по согласованию с начальником Первого главного управления Леонидом Шебаршиным. Так что не будет преувеличением утверждать, что мой проект получил одобрение двух руководителей. Я лишь опасался, как бы они не изменили своего мнения с «чьей-либо» подсказки или после некоторого размышления. И все-таки «исторический» момент настал. Перед тем как нарушить печать, я остро почувствовал, что вторгаюсь в еще вчера запретную зону.

Я аккуратно вскрыл печать… Внутри находилась папка из плотной желтой бумаги, в левом верхнем углу которой была четкая надпись: «Фонд особой важности», а в правом верхнем — «Совершенно секретно». Немного ниже было предупреждение: «Не подлежит оглашению без разрешения руководства». И наконец, в середине — большими буквами:

Дело 13 676 и чуть ниже — «Начато в 1938 г. Том I»

Первым из папки выскользнул пожелтевший от времени листок. На нем виднелась надпись: «Список лиц, ознакомившихся с делом». Перечень содержал шесть фамилий, и все они были мне знакомы. Это люди, руководившие разведывательными операциями за рубежом, некоторые из них непосредственно работали с «дачниками из коттеджа». Написал данные о себе:

«Фамилия, имя, отчество: Чиков Владимир Матвеевич

Звание: полковник КГБ СССР

Должность: старший референт Пресс-бюро».

К этому я добавил цель ознакомления с делом: «Изучение материалов дела с целью подготовки открытой публикации о нелегальной деятельности супругов Крогер, которые сотрудничали с советскими разведывательными службами в Нью-Йорке и в Лондоне. Эти агенты проникли в американский проект «Манхэттен», в рамках которого была создана атомная бомба; они также принимали участие в сборе секретных сведений на английской военно-морской базе в Портленде, где проводились работы по биологическому оружию».

Покончив с предварительными формальностями, я пролистал документы верхней папки из первой коробки. Всего было семнадцать коробок, и каждая набита папками с документами невероятной ценности: отпечатанные на машинке докладные записки, рукописные послания, расшифрованные тексты, биографические справки, аттестации, фотографии, сообщения и документы из близких и далеких мест, и все это относилось к невидимому миру, соседствующему с миром видимым, миру, известному под названием «тайные операции». В этом надежном месте хранились все «рыбы», которые прошли сквозь ячейки обширных сетей, расставленных американской и британской контрразведками. Как хотели бы ФБР, ЦРУ и МИ-5 прибрать их к своим рукам! Но времена изменились, и «холодная война» закончилась. А у меня появилась возможность показать эти документы миру. Поэтому я вытащил из кармана записную книжку, в которой по привычке начинал писать с последней страницы, затем взял документ с пометкой «Совершенно секретно. Хранить вечно» и принялся за работу.

От архивов к книге

После первого визита я часто посещал Ясенево и в дождливую и в снежную погоду до той самой поры, пока не закончил изучение материалов каждой коробки, каждого дела, каждого документа. Иногда случалось, что посещение архива было необходимо только для того, чтобы проверить единственный факт. Иногда мне нужно было перечитать заново целиком весь документ или же дополнить мои заметки. Над делом № 13 676 я работал с октября 1989 по август 1990 года.

Естественно,

изучение материалов этого дела требовало дополнительных исследований. Зная о том, что супруги Крогер жили в Москве под другой фамилией, я получил разрешение встретиться с ними. В ходе нескольких встреч я узнал подробности их одиссеи, те личные подробности, которых нет в официальных материалах. Я беседовал с Яцковым, который был их куратором в Америке, а также с другими лицами, участвовавшими в этом деле. Много раз я просматривал материалы других дел. Все досье КГБ, относящиеся к работам по советскому атомному проекту, были собраны под общим названием «Энормоз», которое является кодовым обозначением комплекса советских разведывательных мероприятий по проникновению в проект «Манхэттен» («Энормоз» — это русская транскрипция английского слова enormous). С учетом того, что доступ без изъятий к массиву материалов «Энормоз» был разрешен в России только очень ограниченному числу лиц, я могу утверждать, что ознакомился с той частью этого массива, которая намного превосходит официально дозволенный мне для доступа объем материалов. Кроме того, я использовал работы других исследователей, а также многие откровенные суждения разведчиков, ученых и политиков второй половины 80-х — начала 90-х годов по вопросам истории СССР и деятельности органов безопасности.

По мере того как вырисовывались контуры моей книги, я подготовил ряд ее фрагментов для опубликования в обычной прессе. В течение 1991 года я опубликовал три большие статьи, первая из которых называлась «Как советская разведка расщепила американский атом» и была напечатана в номерах 16 и 17 еженедельника «Новое время» (англоязычное издание New Times). Первое же упоминание о супругах Крогер как «атомных шпионах» вызвало значительный интерес к статье как в России, так и за рубежом.

Две другие статьи были опубликованы только на русском языке. Одна из них под названием «От Лос-Аламоса до Москвы» напечатана в 21-м и 22-м номерах еженедельного приложения «Союз» к газете «Известия», другая — «Супруги Крогер» — в 6-м номере ежемесячного издания Артема Боровика «Совершенно секретно». В этих трех статьях впервые появились упоминания о мемуарах советского физика Игоря Курчатова, относящихся к созданию атомной бомбы.

Последняя из этих статей относится к лету 1991 года, к моменту провала августовского путча, в результате которого председатель КГБ Владимир Крючков был арестован и заключен в тюрьму за участие в деятельности ГКЧП. Тем не менее его разрешение как мне, так и другим исследователям на доступ к секретному досье не потеряло силу. (В 1994 году он будет амнистирован по решению Парламента России.) Россия вступала в период ускорения перемен. Советский Союз распался, возникло Содружество Независимых Государств, и КГБ был разделен на два отдельных ведомства. Первое главное управление превратилось в Службу внешней разведки России, а «Центр» образовал Федеральную службу контрразведки, на которую была возложена задача обеспечения внутренней безопасности. Хотя эти изменения в определенной степени осложнили ситуацию, они не помешали продолжению моей работы.

В 1992 году появилась первая часть книги под названием «Нелегалы». Согласно установленной в секретных службах практике, я представил рукопись в МБ РФ для получения согласия на ее публикацию. Причина такой практики понятна: дать возможность спецслужбе проверить, насколько правильно использовались досье, насколько точно и не слишком ли буквально воспроизведены документы и не носит ли конечный результат работы недружественный характер по отношению к самой службе. Рукопись на пятистах страницах, содержащая большое количество документов — полных документов, а не их фрагментов или кратких изложений, вернулась ко мне с прямоугольным штампом на последней странице, в котором было написано следующее: