Охота за темным эликсиром. Похитители кофе
Шрифт:
Марсильо и Жюстель сидели в креслах с высокими спинками, держа в руках бокалы с вином. Казалось, они очень веселы и довольны. Овидайя услышал, как громко захохотал Марсильо. Поскольку они сидели спиной ко входу, они еще не заметили его прихода.
Пьер Жюстель был красивым молодым человеком, высоким и стройным. Благодаря огненно-рыжим волосам гугенот мог бы легко выдать себя за ирландца. Одет он был в костюм, очень простой, без вышивки, сшитый, однако, из тончайшего гугенотского батиста. Жюстель ободряюще улыбался генералу, в то время как тот, судя по всему, шутил изо всех сил. Марсильо был похож на медведя, раза в два тяжелее Жюстеля и вдвое старше. Рассказывая о чем-то, итальянец описывал в воздухе круги трубкой, которую сжимал в левой руке. Держа ее мундштуком от себя, он
– А каким образом вы заполучили это поместье, дорогой граф?
– Владелец, лорд Бедфонт, офицер и мой старинный знакомый, сражается на севере с какими-то мятежниками. И поскольку он, говоря между нами, близок к разорению, он передал мне Бедфонт Манор до своего возвращения. За это он получил от меня кое-какие деньги, кроме того, я забочусь о его саде. Бедфонт разделяет мою страсть к ботанике, а еще он боится, что в его отсутствие все, что он с таким трудом сажал, погибнет. И нельзя сказать, что его опасения совершенно беспочвенны, поскольку он в отъезде вот уже два года.
– Быть может, он мертв?
– Нет, каждые пару месяцев его управляющий, мистер Дайсон, получает письмо из окрестностей Лидса, где квартирует полк Бедфонта. А я тем временем довольно уютно устроился здесь, если можно так сказать с учетом этих временных мер, – и он махнул рукой, указывая на шезлонги и кресла.
– Некоторый ремонт действительно не помешал бы, – произнес Жюстель, вынимая из рукава серебряную табакерку.
– Для этого у хозяина дома не хватает денег, что является одной из причин того, что сейчас он находится в Йоркшире и рискует собственной жизнью. Надеется поправить свое материальное положение.
– Вы общаетесь с соседями?
– К счастью, нет. Не хватало еще связываться с такими людьми!
– Но почему же?
– Мой юный друг, заметно, что вы в Англии недавно. Пригласить в свой дом католика-итальянца – для обычных поместных дворян это все равно что ужинать с собственными крепостными. Управляющий тоже наблюдает за мной, словно Аргос Паноптес [25] . Думаю, он опасается, что я наставлю повсюду статуй Девы Марии, если его хозяин не вернется в ближайшее время. – И Марсильо громко расхохотался.
25
В древнегреческой мифологии многоглазый великан; в переносном смысле – неусыпный страж.
– Рад встрече с вами, джентльмены, а также тому, что вы пребываете в столь прекрасном расположении духа.
Когда Овидайя заговорил, оба мужчины обернулись к нему и поспешно поднялись.
– Овидайя Челон! – пророкотал Марсильо. – Добро пожаловать в мою скромную хижину, сэр.
Жюстель поклонился:
– Приветствую, месье Челон. Мы уже размышляли о том, в чем заключается особенность этих планов, которые повесили на стену.
– Как только мы все соберемся, я раскрою эту тайну, почтенный месье Жюстель. Но не ранее.
Марсильо похлопал его по плечу:
– Но присаживайтесь же пока с нами, выпейте бокальчик. Что это у вас в руке?
– О, прошу прощения, генерал. Это камень из вашей коллекции, который я рассматривал. Должно быть, забыл положить его на место. Что это за минерал?
– Lapis bononia, – ответил Марсильо. – Он светится в темноте.
– А я уже начал думать, что мне это привиделось.
– Нет, он действительно светится. Признаю, весьма слабо, но если положить его днем на солнце, то ночью он будет светиться, словно светлячок. Можете оставить его себе и испытать его свойства.
– Что вы, я не могу принять такой подарок.
– Полно вам. Не зря ведь он называется болонским. Дома у меня их целая гора в самом прямом смысле этого слова.
Овидайя поблагодарил хозяина и положил lapis bolonia в карман. Все трое сели у камина и выпили по бокалу отличного портвейна; по словам генерала, он был сделан в имении, которое поставляет вино даже королевскому дому. Тем временем они обсуждали новейшие известия из Лондона и Парижа. Жюстель, обладавший наиболее полной информацией о событиях во Франции, рассказал, что Людовик Великий приказал построить в Люксембурге и других местах новые оборонительные сооружения, чтобы защитить свои внешние границы от Аугсбургской лиги – союза Австрии с Испанией, Швецией и Баварией. А Марсильо слышал от одного из своих корреспондентов, что венский император продолжает гнать турок и собирает большое войско, чтобы осадить столицу Венгрии, Буду. Болонец как раз собирался поведать им, как он сказал, «в высшей степени потешную историю» о любимом коне османского Великого визиря Сари Сулейман-паши, когда большие двери в противоположной стороне зала открылись и в комнату вошел худощавый лакей.
– Месье, имею честь объявить о прибытии графини Катерины да Глории и мистера Янсена.
И, довольно элегантным четвертьпируэтом отойдя в сторону, он уступил место вновь прибывшим. Благодаря информации, полученной Овидайей от своего друга Пьера Бейля, он не думал, что Катерина да Глория действительно является португальской графиней. Однако если бы он встретился с ней без предубеждения, поверил бы безоговорочно. Женщина, которой было вряд ли более двадцати пяти лет от роду, шла по залу с такой грациозностью, что у сидевших у камина мужчин захватило дух. Они были настолько потрясены ее появлением, что едва не забыли встать и поклониться. Лицо у графини было безупречным, цвета слоновой кости, черты лица – тонкими, как у аристократки. А ее платье! На его фоне остальные присутствующие казались похожими на нищих. Оно было сшито из кремового сатина, украшено дюжиной жемчужин и стянуто сапфировыми аграфами. Рукава украшали многочисленные кабошоны из лунного камня. Она будто подплыла к камину; за ней тянулся длинный шлейф, тоже кремовый и украшенный множеством кружев. Но самым примечательным у графини был ее искусно уложенный парик. Ее большой головной убор из кружев был карамельного цвета. Каждый из confidants, как называли маленькие локоны возле ушей, представлял собой небольшое произведение искусства, кроме того, по цвету они были чуть темнее всего остального. Когда Катерина да Глория сделала реверанс у камина, Овидайя увидел, как дрогнули локоны на ее затылке, cr`eve-coeur [26] , как называли эту часть парика французы-сердцееды. Сомнений быть не могло: графиня способна была разбить мужские сердца.
26
Разбитое сердце (фр.).
Прежде мошенница не надевала настолько поразительных нарядов, поэтому он совсем не заметил Янсена, шедшего за графиней, словно телохранитель. Датчанин был человеком невысоким, росту в нем было едва ли пять с половиной футов, и тем не менее с первого взгляда было видно, что с этим человеком следует быть начеку. Янсена нельзя было назвать мускулистым, он был скорее сухощав, а его легкий пружинящий шаг напомнил Овидайе движения кулачного бойца. Если кто-то не придавал должного значения таким деталям, всегда оставался меч с корзинчатой гардой, висевший у него на боку, а также огромное ружье, которое выглядывало из-за спины. Поразительно большие бакенбарды украшали его гладко выбритое лицо, а одежда его была настолько же простой, насколько роскошной она была у графини.
Поскольку теперь они собрались все, генерал хотел было произнести небольшую речь, однако Овидайя опередил его:
– Добро пожаловать, благородная леди, почтенные джентльмены! Позвольте приветствовать вас здесь, в поместье Бедфонт Манор, которое столь великодушно предоставил в наше распоряжение граф Марсильо.
Он кивнул генералу и быстро продолжил, пока тот не успел вмешаться:
– Полагаю, что позже мы будем ужинать все вместе. Тем более важным кажется мне обратиться в первую очередь к делам. Как только слуги принесут нам напитки, мы сможем расположиться за большим столом.