Охотница на Лис
Шрифт:
Игнат усмехнулся и, бросив весьма выразительный взгляд в сторону Елисея, негромко заметил:
— И, похоже, не у тебя одной, — после чего добавил, уже громче, — А вот и моя нимфа идет!
Я обернулась и действительно — по ступенькам спускалась Марина. Вот только улыбка моя моментально слетела с губ, стоило мне получше рассмотреть подругу. Та шла как-то неуверенно, озираясь по сторонам, и взгляд у неё был не то испуганный, не то затравленный. И, быть может, мне только показалось, но я заметила в её глазах слезы. А вот лёгкие тени от растекшейся косметики под нижними веками точно не были плодом моего воображения.
Я бросилась к Андреевой, бросив Елисею, что-то — я сама не запомнила, что произносили мои губы. Поймав подругу на середине лестницы, я, положив руки ей на плечи, негромко, звенящим от напряжения голосом спросила:
— Что случилось?
*****
Окружающие явно переоценивали способности Марины, как и её физические данные. Девушке и самой пришлось признаться, что в её умении постоять за себя возникли существенные пробелы. Скорее всего, они существовали всегда, просто раньше у Андреевой не возникало возможности узнать об этом.
Дождавшись, пока все студенты покинут аудиторию, Марина подошла к сидящему с отрешенным видом Максиму, решив сразу разобраться со всем. Она спешила — с минуты на минуту должен был подъехать Игнат, и рыжей не терпелось снова начать выносить ему мозг. Просто так, для профилактики.
— Итак, — начала она без лишний расшаркиваний, — О чем ты хотел поговорить?
Смирнов поднял глаза на Марину, и та невольно сглотнула — взгляд сокурсника напрягал. Его серые глаза словно были поддернуты какой-то неприятной дымкой. Словно Максим принял что-то запрещенное, но его зрачки на свет реагировали нормально, так что этот вариант рыжая отмела сразу. И всё равно — легче ей от этого не стало. Правда, внешне она никак это не показала, продолжая сверлить парня слегка надменным взглядом.
— О наших отношениях, — выдал Смирнов, также поднимаясь на ноги.
Марина, не удержавшись, громко фыркнула:
— Каких отношениях, Макс? Я ведь тебе уже сказала четко и ясно — не было у нас ничего, даже отдаленно похожего на отношения. Ну поцеловала я тебя пару раз — такое случается. Ты же уже большой мальчик, и знаешь, что это — не показатель.
— Хочешь сказать, что позволяешь себе подобное со всеми подряд? — приподнял бровь Максим, как-то не слишком ласково улыбаясь.
— А вот это — не твое дело! — отрезала Марина, — Вижу, что разговор наш плавно подошел к концу. Не то, чтобы он получился плодотворным, но, думаю, ты понял главное. Мы — не пара, и никогда ей не были. А теперь — прошу меня извинить. Меня ждут.
С этими словами Андреева, подхватив сумку, направилась к выходу. Она уже была на пороге, как её резко схватили за руку, и, дернув, прижали к стене. От неожиданности Марина вскрикнула — и тут же поморщилась от неприятной, тупой боли в затылке. Девушка попыталась вырваться, но, подняв глаза, замерла.
Максим стоял слишком близко к ней, от чего его горячее дыхание бросало волны мурашек по телу. Поза, да и сама ситуация могли бы показаться очень личными, почти интимными, если бы не одно «но» — взгляд Смирнова был далек от доброго и нежного. Он держал руки Марины, стискивая пальцы на хрупких девичьих запястьях.
— Отпусти меня, — процедила девушка, движимая лишь одной целью — не показывать, насколько на самом деле ей страшно.
— А то что? — усмехнулся Максим, — Закричишь? Валяй — я выкручусь, изобразив всё так, что мы специально остались тут одни и ты просто не смогла сдержать себя в порыве страсти.
— Ты больной! — практически выплюнула рыжая эти слова ему в лицо, — Что тебя нужно от меня?
— Мне нужно, чтобы ты усвоила своей маленькой, глупой головешкой, что никто никогда меня не бросает! — прошипел Максим, приближаясь к ней еще ближе, хотя, казалось, что уже и некуда.
Он усилил хватку на запястьях, и Марина, не сдержавшись, вскрикнула.
— Мне больно, идиот! — рыкнула она, всё еще не собираясь показывать своего страха, — Отпусти! Или у тебя будут большие неприятности!
Но парень лишь рассмеялся ей в лицо:
— И что ты сделаешь? Позовешь папочку? Натравишь на меня свою подружку-ботаничку? Давай, попробуй! Не забывай, что у меня и друзей побольше, и отец обладает чуть большим влиянием.
— Те шакалы, которых ты держишь возле себя — не друзья! — Марина упорно не желала поддаваться голосу разума и включать чувство самосохранения, — Это просто ничтожества, которые с тобой лишь потому, что могут, в случае чего, неплохо тебя подоить! Ты купил их дружбу. Они такие же ничтожные, как и ты.
Смирнов тряхнул девушку, от чего она снова ударилась головой, на этот раз чуть сильнее. Марина глухо застонала от боли, не понимая, что нашло на всегда уравновешенного сокурсника. Ну отшила она его — так подобные вещи происходят сплошь и рядом! Если бы каждый, кто считал, что его несправедливо оскорбили, бросался на обидчика с кулаками — мир бы уже давно потонул в крови.
— Я хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда, — почти прошептал Максим всё с тем же лихорадочным блеском в глазах, — Ты — моя. Ровно до тех пор, пока я сам не решу, что наигрался. Это ясно?
Марина молчала, продолжая сверлить сокурсника полным презрения взглядом. Она не собиралась соглашаться с его дикими условиями. Не родился еще тот мужчина, который имел бы власть над этой строптивой девушкой. Исключение составлял разве что отец, но ему, вроде как это было положено по статусу. Все остальные же могли смело паковать свои вещички — и отправляться по известному маршруту.
Не дождавшись ответа, Максим снова встряхнул девушку, вызывая у неё еще один глухой стон боли. Марина уже смирилась с тем, что на её запястьях останутся синяки — её бледная кожа была такой тонкой, и капилляры располагались так близко к верхнему слою эпидермиса, что малейшего толчка было достаточно, чтобы она получила гематому. Что уж говорить про цепкие, грубые пальцы Смирнова, которыми он безжалостно, точно в силках, зажал руки рыжей?
— Я спросил — тебе всё ясно?
Ответить Андреева — а точнее, послать этого недоумка — не успела. Дверь в аудиторию распахнулась, и на пороге появился преподаватель анатомии. Никогда раньше Марина не была так сильно рада видеть эту женщину, как в ту минуту.
— Что здесь происходит? — удивленно взглянув на парочку, спросила педагог.
Смирнов тут же нацепил на лицо маску пай-мальчика и растянул губы в заискивающей улыбке:
— Ничего. Мы просто разговаривали.
— И мы закончили!