Охотница на Лис
Шрифт:
— Мне нужно домой.
— Что тебе там делать? — поинтересовался Воронцов, — Там ведь нет меня.
Чёрт, а он был прав. Лис был в своей квартире и больше всего мне хотелось остаться с ним и никогда не расставаться. Ну, может, только в туалет ходить без него, а в остальном — да, никогда.
Но я также понимала, что это нереально и даже в какой-то степени ненормально — настолько сильно зависеть от другого человека. Даже не так — от присутствия этого человека в моей жизни. Словно он умудрился заменить мне сразу всё — еду, воду, воздух. Казалось, что уйди я хотя бы ненадолго — и всё, меня не стало бы.
Однако, Лис не был аппаратом искусственного дыхания, или любой другой машиной. Он был таким же человеком, и я должна была помнить это, и не забывать дышать самостоятельно. Что я и пыталась делать. Но Воронцов мне в этом помогать явно отказывался. Эх, а ведь взрослый человек, должен же был понимать, что нельзя идти на поводу у эмоций.
— Елисей, — собрав всю волю в кулак, я всё же смогла мягко отстраниться, — Мне правда стоит поехать домой. Катя волнуется, и она там совсем одна. Не хочу, чтобы она решила, будто я бросила её только потому, что у меня появился парень.
Вздохнув, мужчина уже открыл было рот, чтобы что-то мне ответить (наверняка, выдвинуть еще тонну аргументов и фактов), но телефонный звонок прервал его на полуслове. Достав телефон из кармана брюк (эх, а я-то гадала, что же мне в бедро упиралось), Лис нахмурился и ответил коротко:
— Да.
Выслушав, что сказал ему собеседник на том конце, мужчина сперва будто окаменел, а после я увидела, как на еще шее вздулась венка, а на лице заходили желваки. Рвано выдохнув, тот бросил отрывистое:
— Скоро буду, — после чего резко поднялся с дивана.
— Что случилось? — задала я резонный вопрос, вставая следом за Воронцовым.
Тот повернулся ко мне, и я почувствовала, как по моей спине побежал холодок. Глаза Елисея были полны ярости — казалось, что он мог убить одной лишь силой своего взгляда. Да уж, ему явно звонили не из какого-нибудь магазина, желая сказать, что он стал их тысячным покупателем и ему достается джек-пот и супер приз.
Сглотнув, я тихо позвала его:
— Елисей, в чём дело?
Воронцов моргнул, словно пытаясь приглушить эмоции, после чего сказал:
— На Игната напали. Он в больнице. Я должен ехать к нему.
Вот тут я точно ощутила не холодок, а самый полноценный мороз. Моё сердце словно сжали невидимые тиски, выполненные из чистого льда. Игнат — лучший друг моего любимого и любимый человек моей лучшей подруги — стал жертвой нападения. И я ответила раньше, чем мысль смогла до конца оформиться в моей голове:
— Я еду с тобой.
Потому что — ну а как иначе? Я знала Васильева, он умудрился стать другом и мне. В дни, когда Лис уезжал из города, они с Мариной развлекали меня, частенько приглашая с собой то в кино, то на прогулку. Была даже парочка вечеринок, на которой мы даже сфотографировались все вместе, и Игнат шутки ради отправил это фото Воронцову. Ох, тот так сильно негодовал и бесился, что даже мне стало не по себе. Но брюнету всё было нипочём — он с невозмутимой улыбкой ответил, что Лис сам просил его присматривать за мной, а как именно это делать — не уточнял. В общем, веселый мужчина.
Елисей на мои слова лишь кивнул, не вспоминая о том, что за минуту до звонка я рвалась домой, к тёте. Какая Катя, в самом деле? Нет, родственницу я любила, но в её благополучии я не сомневалась, а вот как сильно пострадал парень Мариночки, было мне неизвестно.
Вспомнив о подруге, я схватила Воронцова за руку:
— Марина! Мы должны сказать ей!
Мужчина кивнул, сжимая мою ладошку и подталкивая к входной двери:
— Позвонишь ей по дороге.
Когда я, уже сидя в машине, набрала номер подруги и рассказала ей всё, что знала, Андреева не стала верещать и впадать в истерику. Нет, она выслушала меня и лишь спросила, в какой её парень больнице. А когда я продиктовала адрес, та молча положила трубку. Вау, такого я точно не ожидала. И что это могло значить?
— А почему позвонили именно тебе? — спросила я у Елисея, наблюдая за тем, как мужчина, несмотря на бившую его дрожь, аккуратно ведёт машину.
— Я — его контакт для экстренных случаев, — пояснил он, — Полиция, больницы, наркобароны — все звонят мне, если с ним что-то происходит.
— Ты даже в такой ситуации шутить умудряешься, — покачала я головой.
— Это отвлекает меня, — признался Лис, — На самом деле я в ярости. Но главное, что Игнат жив. А с остальным разберемся.
— А кто твой экстренный контакт? — спросила я, вдруг заинтересовавшись новой информацией.
Мужчина молча достал из внутреннего кармана куртки бумажник и протянул его мне. Открыв его, я увидела в отделении с пластиковой прозрачной вставкой карточку, на которой было выгравировано: «Контакт для экстренных случаев: Аржанова Галина, тел. 8-962-***-**-**. Я почувствовала, как сердце пропустило удар, а щеки в очередной раз покраснели. Подняв на него взгляд, я только спросила:
— Как давно?
— Пару недель, — отозвался Елисей, улыбнувшись мне уголком губ, — Раньше там значился брат, когда я переехал сюда — вписал Игната. Но теперь в моей жизни появился человек, которому я доверяю гораздо больше, — чуть подумав, он добавил, — Но если будут звонить поставщики донорских органов или рабов — просто клади трубку.
Я негромко рассмеялась, в который раз убеждаясь, каким он всё-таки иногда был ребёнком.
Правда, когда мы остановились на парковке возле больницы, задор и веселье покинули его, и он снова нацепил на лицо маску сурового мужчины. у стойки регистрации ему стоило всего лишь назвать имя и фамилию своего друга — и нас тут же проводили на нужный этаж.
Игната разместили в травматологии. Как пояснил нам встретившийся по дороге врач, Васильев «легко отделался» — ему ничего не сломали, всего лишь повредили три ребра, левую руку, рассекли бровь и скулу, ну и оставили кучу синяков, а также наградили лёгким сотрясением мозга. Нашла его молодая влюблённая парочка — решили сперва, что Игнат без сознания, потому что пьян, но потом они увидели кровь и вызвали «скорую». Мир не без добрых людей.
— Известно, кто это сделал? — поинтересовался Елисей.
Доктор покачал головой:
— Мы не полиция. Наша задача — поставить вашего друга на ноги. С этим мы справились. Всё остальное — не наша забота.
Воронцов кивнул:
— Я могу его увидеть?
— Более того, вы можете его забрать, — обрадовал нас медик, — Пойдёмте, я вас к нему провожу.
Путь наш лежал в одиночную палату. На узкой койке, свесив ноги вниз, сидел Игнат. При взгляде на его лицо я вздрогнула — кровь ему, конечно, смыли, а рану заштопали, но всё равно выглядел он жутковато. Синяки уже начали проступать, и это добавляло его коже красок. Брюнет был без футболки, так что я могла оценить живописную россыпь гематом на его груди и подтянутом животе.