Охотница. Книга вторая. Испытание Судьбы
Шрифт:
Мужчина продолжал исследовать меня. Глядя на мои синяки, он становился суровее и хмурился, легко касаясь тёмных следов, а я замерла под этим взглядом и обжигающими руками, боясь лишний раз пошевелиться. Воздуха начало катастрофически не хватать, да и молчание мужчины добавляло остроты происходящему.
Пока я вспоминала, как дышать, Ник вдруг легко поднял меня и усадил на бортик, прижимаясь ещё теснее. Взял мою руку, на которой проступил ветвистый рисунок, поднёс её к губам, начав медленно целовать сначала кончики пальцев, потом поднимался всё выше по запястью, и когда достиг шрама от пули, задержался там надолго – и всё это, не отрывая взгляда от моих глаз. Многие считают, что истинное удовольствие в отношениях – это физическая близость во всех её проявлениях,
Пока меня терзала совесть, вампир без дела не простаивал. Он добрался до застёжки на бюстгальтере, и я вмиг оказалась почти полностью обнажённой, чувствуя своей кожей его вздымающуюся от тяжёлого дыхания грудь. Я всегда помнила его слова о том, что только я вправе остановить любые поползновения в свою сторону, но сейчас, когда эти ладони мягко и ненастойчиво гладили, мне не хотелось прекращать. Это могло показаться чистым безумием, но я так ему доверяла, что даже не задумывалась, как и что он делает, не представляла и не хотела представлять будущее, в котором всё окажется ложью.
Поэтому когда он жарко поцеловал меня, медленно кружа вокруг сосков большими пальцами, одновременно с этим вжимаясь в меня сильнее, я не пыталась найти даже самые слабые оправдания собственному поведению. Я слишком сильно любила своего учителя, и он был им не только в школе…
Но нужно нажать на тормоз.
– Ник, - я вдохнула после того, как он на секунду перестал терзать мои губы, переключившись на шею, - может, притормозим немного, а?
– даже для меня самой эти слова прозвучали как-то жалко и неуверенно, и я не поняла, как оказалась лежащей на спине, лишённая последнего кусочка ткани на себе. Мой лепет вообще не собирались слушать, не спеша спускаясь губами вниз по телу, с каждой секундой становившемуся лишь чувствительнее. В своих горячих ладонях вампир держал обе моих груди, продолжая бесстыдно скользить по ним пальцами, заодно прокладывая себе путь языком всё ниже, а когда коснулся им пульсирующей, жаждущей немедленной разрядки плоти, я едва не взорвалась. Хватило меня ненадолго – всего на пару мягких, но уверенных круговых движений.
«Это было… быстро», - прокомментировало разомлевшее внутри чудище, требуя большего, но я с ним не согласилась. Мне показалось, что этот момент длился бесконечно долго.
Сильное и всё ещё голое тело, сплошь состоящее из мышц, нависло надо мной, и на секунду я испугалась, что Ник захочет продолжить начатое, но вместо этого он лишь медленно поцеловал меня, и я почувствовала собственный вкус на его губах. Вампир не давил, не настаивал на чём-то – он всё ещё безмолвно спрашивал разрешения на все свои действия, в очередной раз заставляя меня удивляться его стойкости. Любой другой бы уже попросту воспользовался ситуацией, наплевав на чувства какой-то ломающейся девчонки, хотя… Наверное, я просто сужу всех по одному маньяку.
Поцелуй прекратился, и мужчина, тяжело выдохнув мне в шею, осторожно поднялся, помогая и мне принять вертикальное положение. Какое-то время мы так и просидели на тёплом кафеле пола, просто прижавшись лбами, словно и без слов всё было ясно – но что именно, знали только мы двое.
* * *
Разогревая нескромный ужин для голодного брюнета, я не могла отделаться от ощущения, будто это меня хотят съесть – настолько алчущими казались глаза Ника, которыми он следил за мной, пока я перемещалась по кухне, но это были далеко не последние испытания. Когда мы с ним выбрались из ванной, он лично и, никуда не торопясь, надел на меня свою чистую футболку и треники, оказавшиеся мне велики на пару размеров – но упёртых личностей ничто не остановит,
Вампир, едва мы сели за стол, набросился на еду, словно не питался неделями, а я отпивала чай маленькими глотками, ловя недовольные взгляды серебристых глаз.
– Я пока не могу есть, - пояснила я, умоляюще глядя на него.
– Но мне нравится, как ешь ты, - сказала я чистую правду. Наблюдать за любимым мужчиной, когда он так аппетитно ест, особенно приготовленную тобой пищу – бесценно.
Суровый брюнет ничего не ответил и продолжил жевать гораздо усерднее, словно у него этим вечером было запланировано ещё одно очень важное мероприятие.
Потом мы вдвоём сидели в гостиной на диване у камина, и я рисовала в планшете, наспех захваченном из дома. Я решила, что пока свежи воспоминания, я должна изобразить всех тех существ, с которыми столкнулась, поэтому делала наброски, пока молчаливый самурай наблюдал за мной. Сначала он отвлекал меня, перебирая мои волосы и дразня медленными поцелуями в шею, но меня не так-то просто было сломить. Он это вскоре осознал, поэтому с тяжёлым вздохом положил мне голову на плечо, обхватил обеими руками и смиренно принялся наблюдать за процессом, а я просто наслаждалась любимым делом и согревающими объятиями. Было так уютно и спокойно, что на мгновение я подумала: а не иллюзия ли это? Что если я до сих пор в том лесу и просто потеряла сознание, пока кто-то меня сцапал? Или вообще мертва? Вот будет обидно… Да нет, глупости. Не могут быть ощущения настолько реальными.
И я продолжила своё занятие, изображая страшное существо в полуистлевшем балахоне.
А вот когда я начала рисовать встретившихся мне эльфов, за спиной раздалось такое недовольное рычание, что я даже побоялась… за этих двоих. Развернувшись лицом к Нику, я заметила, с какой злостью он смотрит на моих ушастых знакомых, и в душу закралась подозрительная мысль о том, что они когда-то, на какой-то кривой и узкой дорожке да встречались. Я не стала выводить и без того нервного зверя вопросами, немедленно прекращая свою деятельность, вырубая устройство и осторожно интересуясь:
– Ник, а ты спать не хочешь?
Злобный рык резко превратился в довольный, и я поняла, что мне предстоит очередное противостояние.
* * *
Можно ли лишиться разума за короткое время? Ник мог с уверенностью дать положительный ответ на этот вопрос, потому что дни, проведённые в неизвестности за судьбу маленькой охотницы, сделали из него настоящего безумца. Он не представлял, что можно настолько сойти с ума, скучая по кому-то так сильно, что эта тоска буквально разъедала душу постоянными вспышками беспокойства. Ещё и зверь подстёгивал к совершению не самых благовидных поступков, а противостоять этому проснувшемуся внутри существу было крайне сложно – хорошо, Ян с Крисом вовремя нарисовались, иначе, жертв стало бы гораздо больше, чем один жалкий наёмник, посмевший замахнуться на святое.
Так что Громова обезвредили, и он погрузился в мучительное ожидание. Не зная, сколько точно времени он провёл вот так, сидя в подвале на цепи, как бешеный пёс, он слышал каждый шорох далеко за пределами дома, чувствовал любые изменения погоды не хуже, чем гидрометцентр – даже, знал, какая снежинка куда приземлилась – и просто ждал. Он выжидал, когда вновь появится Ян с едой и разговором на отвлечённые темы, а сам подавлял в себе ярость природы, кипящую внутри. Впрочем, изменилось не только его внутреннее состояние. Волосы неожиданно отрасли до такой степени, что Залесский, увидевший Ника одним днём, сперва растерялся и заявил, что видит призрак прошлого, а потом радостно принялся снимать брюнета на телефон. Такого своему вроде как другу вампир простить уже не смог, и слегка вышел из себя, но вот обратную дорогу найти не сразу сумел, так что он отчаянно бесновался, тщетно пытаясь разорвать кандалы. Высший скалил клыки, рычал на друга, и собственный голос казался ему чужим. Хорошо, что Яна не так легко было смутить.