Охотничьи угодья
Шрифт:
Она призвала свою волчицу, не столько для того, чтобы начать обращение, сколько для того, чтобы позаимствовать ее мужество. Когда уверилась, что ее колени не будут дрожать, Анна встала, поскольку молчание начинало тяготить, как надвигающаяся буря. Она не торопилась, прежде чем ответить, ведь Шастель тоже проявил терпение хорошего охотника.
— Тебя следует бояться, — ответила спокойным тоном, чтобы он понял, что она его не боится, хотя все как раз наоборот, но не собиралась этого показывать. Она могла солгать, сказав правду. —
Улыбка сползла с лица Шастеля, и он зарычал.
Анна уже не была такой беспомощной, как в Чикаго, когда Джастин выслеживал ее, или позже, когда стая помогла подчинить ее его воле. Сейчас в комнате только Рик, и он помог бы ей. Шастель победил бы ее, возможно, победил бы их обоих. Но она удостоверится, что он будет ранен, и тогда Чарльз убьет его. Ее волчица одобрила этот план, и ее страх улетучился. Она слегка покачивалась на цыпочках, готовая к крови и смерти.
Прошло только мгновение, и у нее нет времени для страха.
— Твоя вампирша была прекрасна. Но умерла слишком быстро. — Анна сделала движение рукой, словно снова свернула женщине шею. — Надеюсь, в следующий раз у тебя получится шоу получше.
— Моя вампирша? — Шастель отмахнулся от ее слов нетерпеливым жестом. — Ты дура, а твоя пара — тупой головорез. Просто комнатная собачка его отца, которая охотится и убивает по команде.
Анна улыбнулась шире.
— Так ты о нем думаешь? Как глупо с твоей стороны.
Рик незаметно для француза махнул рукой, пытаясь заставить ее прекратить дразнить Зверя. Она понимала, что поступала глупо, но Рик не знал, что ее альтернативой было забиться в угол. Поэтому продолжила разговор.
— Сука, — прорычал Шастель по-французски.
Она хорошо знала этот язык.
— Спасибо.
И внезапно Чарльз оказался прямо за спиной Шастеля.
— Будь осторожен с тем, кого называешь сукой, Жан, — слишком спокойным голосом проговорил он. — Кто-то может счесть это оскорблением.
Шастель повернулся к Анне спиной, чтобы встретиться лицом к лицу с более опасным противником.
— А, вот и он. Твоя женщина сказала мне, что ты выследишь меня и съешь мой мозг, пока я жив.
— Правда? — Чарльз посмотрел на Анну, и она увидела одобрение в его глазах. И он произнес ласковым голосом: — Тебе бы этого хотелось, любимая?
Анна сцепила руки под подбородком в лучшей позе звезды немого кино.
— Только если я смогу посмотреть.
Чарльз рассмеялся и плавно развернулся, встав между французом и Анной, смех замер на его губах.
— Проваливай.
Анна не могла видеть лица Чарльза, но Шастель вздрогнул и опустил глаза. Его руки сжались в кулаки, и он сделал шаг назад. Потом тихо выругавшись, зашагал прочь.
Чарльз наклонил голову, очевидно, слушая, как Шастель уходит.
— Пока он еще жив? — переспросил он.
— Женщины очень кровожадные, — печально сказал Рик. — За мужчинами закрепилась определенная репутация, но только потому что женщины стоят за ними и говорят: «Убей это. Раздави это».
Анна подумала, что пришло время для официального представления.
— Чарльз, это Рик. Прости, я не расслышала твою фамилию.
Рик спрыгнул со стола, где сидел на корточках, готовый наброситься на Шастеля в случае необходимости, и протянул руку.
— Постингер. Генрих Постингер.
Чарльз пожал ему руку.
— Я Чарльз Корник.
Рик посмотрел на Анну.
— Твое неповиновение достойно восхищения, но это был не самый блестящий поступок. Теперь Шастель станет преследовать тебя. Он должен это сделать.
— Рик — психолог, — объяснила Анна.
— Он собирался преследовать тебя в любом случае, — парировал Чарльз.
Анна ухмыльнулась.
— Приятно знать, что я это заслужила. Это лучше, чем если бы он смотрел на меня как на убегающего цыпленка.
Чарльз поцеловал ее.
— Да, — сказал он, отрываясь от губ. — Это так. Я должен вернуться, все в зале ждут меня. Не могла бы ты на этот раз запереть дверь? Она бесполезна, если не заперта и любой может войти, «женщина, которая не цыпленок».
— Конечно. — И с внезапной уверенностью она поднялась на цыпочки и поцеловала его в подбородок, только туда и могла дотянуться. Он не нагнулся, но в его глазах отразилась улыбка, когда Анна отстранилась.
— Хорошо, — произнес Чарльз, адресуя свои слова то ли поцелую, то ли ее согласию запереть дверь, — недосказанность повисла в воздухе.
Он дошел до двери, когда Анна вспомнила, что хотела ему кое-что сказать.
— Шастель ничего не знал о вампирах. — Когда Чарльз снова посмотрел на нее, она продолжила: — Я сказала ему, что убила одного из его вампиров, а он понятия не имел, о чем говорю.
— Шастеля никогда не подозревали в работе с вампирами, — ответил Чарльз. — Но хорошо знать наверняка.
Он улыбнулся ей. Затем, кивнув Рику, вышел, закрыв за собой дверь.
— Анна, — послышался голос Чарльза через металлическую дверь, и в нем слышалось раздражение.
Анна ухмыльнулась Рику и повернула засов. Чарльз постучал в дверь, проверив ее, и ушел. Она не могла слышать его, но чувствовала, что он отодвигается от нее все дальше.
Было приятно дать отпор Шастелю, даже если только на словах. Она устала страшиться собственной тени. И какое-то время вообще ничего не боялась. Ей это понравилось.
За охотой станет наблюдать фейри, не говоря уже о Чарльзе (он не присоединится к охоте, как и Ангус), так что Анна будет там в такой же безопасности, как и в окружении альф на собрании.