Охотник и Воробей
Шрифт:
– Эй, Номи, что-то ты бледный. Контузия всё ещё беспокоит?
– Нет-нет, - охотник несколько раз медленно вдохнул и выдохнул.
– Всё в порядке.
Воробей скептически хмыкнул.
– Мне... опять было... видение, - он не знал как правильно назвать произошедшее.
– И что же тебе сообщили в этот раз?
– Сразу же насторожился странник.
– Что путь до Пеперонищ свободен. И если мы успеем добраться до Стола первыми, то будем в безопасности: ты растворяешься среди людей, как кусок соли в реке.
– Так и сказал?
– Нахмурился странник. Охотник кивнул.
– Очень странно, - пробормотал он себе под нос и заметив вопросительный взгляд охотника пояснил: - похоже, этот некто знает и меня тоже.
– Посмотри Летора.
Странник кивнул и направился
Глава 4
– Посадочный Стол А, - задумчиво произнёс Воробей рассматривая раскинувшийся перед ними город. Тракт в столицу до последнего петлял между холмами, а потом эффектно выводил путешественника на вершину последнего из них, открывая вид на огромную долину. Здесь даже была большая смотровая площадка: слишком многие любили остановиться посмотреть на центр населённого мира, колыбель цивилизации, откуда люди разошлись во все стороны (по крайней мере если верить старым записям), и вокруг которого теперь вновь собирались, притесняемые нежитями. Охотник видел старые изображения этого места, ничего примечательного: сплошные открытые пространства, плоские, к стол, без единого деревца или кустика, и среди этой пустоты - редкие высокие сооружения, стоящие друг от друга на расстоянии многих километров, и похожие на Шекшеские Пальцы, не к ночи будь помянуты. Как в них можно было жить - или тем паче прийти с небес - охотник решительно не понимал.
Сейчас схожей со старыми изображениями оставалась разве что линия холмов на горизонте. Куда делись исполинские строения он не знал: то ли убрались обратно на небеса, то ли разобрали их на строительные материалы. В любом случае, сейчас Стол был таким же плоским, как и земля под ним: многие километры улочек среди одинаковых двух и трёхэтажных зданий. Кое-где вырастали исполины в шесть этажей, но это были либо общественные учреждения, либо государственные конторы. Вдали, почти в самом центре этого муравйника высилась громада Храма. Может, Миро там? Охотник и надеялся на это, и опасался. С одной стороны - возможно, теперь удастся поговорить с сыном, с другой - как его оттуда вызволить? Главный Храм - это даже не Шекшская Обитель, выстроенная древними. Взять его штурмом не представлялось возможным. Правда, никто раньше и не пытался.
Посты на въезде в город имели чисто декоративный характер: у Стола не было стен, поэтому войти в него и выйти мог любой желающий без какого-либо учёта. Несколько раз власти пытались построить ограждения, но каждый раз бросали это дело без особых результатов - слишком велик был город, чтобы нормально оградить его. Поэтому защищённым оставался только центр: там стояли стены, построенные ещё Основателями. Внутри кольца находилась часть зданий Храма, администрация, больница, библиотека и почему-то большой парк. У древних были странные представления о том, что следует спасать в первую очередь.
– Войдём в город после четырёх дня, - постановил странник.
– Пока что спустимся и переедем вон туда, - он указал на юго-западную часть долины, где пролегал тракт с юга, - с побережья в это время года путников мало, будет легко найти места в гостинице.
– Мы не привлечём внимания?
– Поинтересовался охотник.
– Вы - привлечёте, - кивнул странник. Всю дорогу от Пеперонища он пытался научить их вести себя 'по-человечески', но выходило не очень: одно малейшее неопределённое движение в кустах, непонятный запах или звук - и охотники делали 'стойку' выискивая врага. Максимум, которого удалось добиться страннику, это предложение всё время думать, что они в засаде, делают вид будто ничего не происходит, чтобы не выдать себя врагу. В результате получались презрительно-скучающие мины, но даже это было лучше, чем обычные хищные движения охотников. На самом деле Номи хорошо себя контролировал - всё же в Пути он провёл много лет - и сейчас в основном тренировался держать 'расслабленное лицо', как это называл Воробей, и не тянуться чуть что к мечу, но что делать с молодёжью было непонятно. С этой проблемой они столкнулись в сразу же, когда вышли из болот: остановиться в гостином дворе как охотники они не могли - ещё бы били в барабаны и размахивали красными флагами, чтобы сообщить людям Храма, где они находятся. А это значило, что за постой нужно будет платить. Странник бурчал что-то о том, что не рассчитывал на такое количество нахлебников, но раскошелился за охотника и троих учеников. К счастью, Белое Перо могла заплатить за себя с Суши сама. Кроме манер вставала ещё одна проблема: одежда. Пусть ученики не были одеты по канону, всё равно их наряды слишком сильно напоминали форму охотников, а Номи так вообще можно было отправлять в музей работать эталоном.
– Может, вернётесь в болота?
– Спросила Белое Перо, но её предложение даже обсуждать не стали.
– Как волка ни ряди, всё равно то уши торчат, то хвост, - в задумчивости произнёс странник разглядывая своих спутников: он попытался одеть их подмастерьями воспользовавшись одеждой, которую Суши набрал в Обители.
– Может, овцы из нас не очень, но уж прикинуться волку псом всяко должно получиться, - предложил охотник.
– Что ты предлагаешь?
– Подозрительно покосился на него странник.
– Ремесленники и крестьяне из нас никакие. Значит, давай мы оденемся, как воины. Наёмники.
– Хм...
– странник задумчиво почесал подбородок внимательно осматривая охотников и, видимо, примеряя в воображении на них новые наряды.
– Идея здравая. Одна проблема: первый же встречный жандарм спросит у вас документы на ношение оружия.
Охотник скривился: он настолько не привык иметь дело с жандармами, что даже не подумал об этом. Чем дальше в глуши они находились, тем меньшей это было проблемой: здесь обычно порядок поддерживался силами местных жителей, вызывавших подкрепление только для разборок с серьёзными неприятностями - заезжими бандами, взбесившимися животными или появившимися нежитями. Но чем ближе они приближались к столице, тем важнее было иметь при себе все необходимые документы и - соответствующе выглядеть. И если у охотников и других служителей Храма документов почти никогда не спрашивали, ремесленников и крестьян, не имеющих права на оружие, тоже обычно не трогали (если у них этого самого оружия с собой не было), то вот с наёмниками, официально могущими пользоваться не только мечами при должных бумагах, любили общаться обстоятельно и со всеми подробностями.
– Д-для старшего мы можем выправить бумаги, - вдруг подал голос Суши.
– А м-младшие сда-адут экзамен. О-официально.
Все обернулись и посмотрели на парнишку. Он побледнел и спрятался за Белым Пером испугавшись собственной смелости.
– Вы и документы подделывать умеете, - не то огорчённо, не то восхищённо вздохнул охотник.
– Без этого в наше суетное время никуда, - беззаботно пожал плечами странник.
– Одна проблема: проверенный человек живёт в столице. Нужно добраться до Стола и никому не намозолить глаза по дороге. Поэтому пока что ты, - Воробей ткнул пальцем в охотника, в таком виде никуда не поедешь.
Охотник молчал: идеи у него закончились.
– Переоденем тебя бабушкой, - вдруг постановил странник.
– Кем?!
– Старухой. Шаль на голову, лицо у тебя и так страшное. На лошадь боком посадим, чтобы не было видно, как ты двигаешься. Волчата пусть так идут, что уж поделаешь. Авось никто не прицепится. Будете говорить, что к мастеру в столицу идёте. Бронь и вострый меч, правда, нужно закопать.
– В смысле 'закопать'?
– В смысле в лесу спрятать. Ты представляешь что будет, если нас с этим поймают?!
Если охотник ещё был готов попытать себя в образе старухи, то расставаться с бронёй, мечом и сотней мелких охотничьих приспособ он категорически не желал. В ход шли любые аргументы: начиная с 'без них я, как голый' до 'за недостачу Лерет с меня голову снимет'. В итоге охотник нацепил на себя всё, что только мог, а сверху замотался в несколько слоёв одежды и одеял до формы шара. Одна надежда была на то, что попадись им в дороге разъезд, щупать что там под шалью у толстой бабули, злобно зыркающей из-под кустистых бровей, никто не станет.