Охотник на творцов
Шрифт:
Зато стоило раствориться в потоках воздуха и потерять восприятие реальности через чувства, как сразу стало не до шуток. Меня поглотила тьма. Непроглядная. Всепоглощающая. Давящая тьма. Та самая, что бывает только в кошмарах, ибо её ничто не может уничтожить кроме света собственной души. Кроме веры в себя.
— Брут, — даже мой голос, казалось, скрадывала тьма, но я звучал уверенно. — Брут, будь добр, включи свет, а то я здесь по углам шариться буду до конца ночи.
— Лампочки нет, но есть дверь, — отозвался мой напарник, и под лёгкий скрип появилась трещина света в одной из стен. Я неспешно двинулся туда, почувствовав, как Брут,
— Что именно? — уточнил я, выходя наружу…
Хотя “наружу” оказалось лишь коридором какого-то старинного особняка, который продували сквозняки. Оглянувшись, и не обнаружив призраков, картин, жутких маленьких девочек или расчленённых трупов, которые должны меня пугать, я двинулся по жалобно скрипящему дому, дергая ручки встречающихся дверей и с интересом заглядывая в открытые комнаты. Лишь старые вещи, пыль, путина, да подтёки крови. Скука… На работе и то повеселее бывало.
— Обидно, что ты не боишься остаться один. В смысле, без меня.
— А от тебя можно как-то отделаться? — с живейшим интересом уточнил я. — Я весь интернет перерыл, пытаясь найти способ если и не убить, то хотя бы заткнуть тебя на полчасика.
Показалось, на краю зрения что-то промелькнуло. Я резко обернулся, но ничего увидеть не успел. Неужели меня, пугают неизвестностью и тенями? Ну, удачи.
— Не, я серьёзно. Неужели ты меня так мало ценишь, что не боишься потерять?
— Эх… если серьёзно, то не боюсь. Я ещё тот раздолбай, но всё же не до такой степени, чтобы профукать кусок собственной личности. Мы либо сдохнем вместе, либо не дождёшься. Тут без вариантов. От тебя не отделаться.
Я вышел на лестницу… ну как лестницу — её развалины: дыры в ней в несколько раз больше, чем рабочая площадь. А тьма внизу чуть ли не ворочалась, настолько плотной была. Я потёр руки, стабилизируя себя в этом кошмаре. Вот со страхом высоты угадали.
— Только после тебя, — кивнул я Бруту на лестницу. Пусть проверит, не провалится там всё подо мной?
— Всегда пожалуйста, — Брут перепрыгнул на стабильный участок и, потоптавшись, продолжил путь. Я, сделав глубокий вдох и выдох, продолжил путь. А Брут развивал тему дальше: — А тебя не смущает, что моё присутствие — отклонение в твоей психике? Это не нормально! Это одна из граней сумасшествия! Тебя и всех из бара Блекджек надо лечить!
Треть лестницы оказалась позади, когда я понял одну неприятную вещь: тьма под лестницей и в самом деле ворочалась. Она была живая. И она состояла из тысяч и тысяч мелких пауков, которые, потревоженные моим движением, полезли наверх. Я ускорил своё движение.
— Брут, а я никогда и не утверждал, что адекватный и, более того, здравомыслящий человек. Я тебе скажу даже больше: каждый в той или иной степени безумен. Нормальных нет в принципе. Просто кто-то это признаёт и умеет скрываться. А кто-то нет и их ловят. Я же признаю свои странности — это помогает мне писать истории. Смею надеяться, неплохие.
Я не успел… Оставалась ещё пятая часть лестницы, когда пауки добрались до меня. Маленькие лапки едва ощутимо касались кожи, но их было много. Очень много. И они двигались очень быстро, забираясь под одежду. Казалось, они покрывали всё моё тело. Это было… в большей степени щекотно. Меня так и трясло то ли от отвращения, то ли от желания засмеяться. И подробный диссонанс не давал в полной мере испугаться.
Именно эта мысль позволила мне преодолеть последний участок лестницы и никуда не свалиться. Я встряхнулся всем телом, сбрасывая пауков. Ступени вывели меня в холл особняка, всё такой же старинный и пустынный. Лишь скелет аккуратно сидел за столиком в соседней комнате. Но вот изучать его и тем более осматривать дом у меня не имелось ни малейшего желания. Некоторые тайны можно со спокойной душой оставить нераскрытыми. Я поспешил ко входной двери.
Глава 11. Или о том, почему кошмары полезны? (Часть 2)
К моему удивлению, она оказалась не заперта… Хотя будь иначе, я бы вышел через окно — страха портить вещи или нарушать закон по мере необходимости у меня не имелось. А вот улица… не удивила, даже немного разочаровала:
Постапокалипсис. Обычный. Выгоревшая, местами в кратерах лужайка у дома. Опалённые, пожухлые, местами сгоревшие или вырванные с корнем кусты ограды. Серое, затянутое свинцом и, кажется, проблесками багрянца небо. Заваленная обломками зданий и ржавыми, выгоревшими корпусами машин улица города… А вот какого именно определить невозможно — это оказался собирательный образ и нашего города, и мегаполиса, и захолустья южной Америки. Дома дальше тоже побитые, частично сгоревшие, а частично обрушенные. Местные жители гармонировали с местом: скелеты улыбались голыми черепами и валялись в самых неожиданных местах.
— Истинный ужас! Жизнь без мягкой туалетной бумаги и душистого мыла! — театрально возопил Брут, а затем, понизив голос, предложил: — Пока кошмар разочаровывает. Пошли в футбол черепами поиграем и остатки зданий порушим? Или на заборе чего-нибудь нарисуем!
— Брут, и откуда у тебя столь разрушительные наклонности! Это же не этично! — я не спеша вышел на улицу. — Разумеется, пошли!
Но не успели мы удалиться от дома и на сотню метров, как обнаружился комитет по встрече: из-за угла ближайшей высотки с выбитыми окнами и закопчённым фасадом вырулил мой Шеф. Не один. В том смысле, что моих Шефов… то есть демонов или монстров, очень на них похожих, там было около дюжины. Однако стоило им приблизиться, как я был вынужден признать: Шеф по сравнению с ними — супермодель. У монстров было нечётное количество конечностей и глаз, причём расположенных в разных местах; плоть покрыта язвами и местами потрескалась до кости, из ран капает кровь и гной; тряпки, заменяющие одежду, заляпаны кровью и потрохами. И поскольку в руках одних начало разгораться магическое пламя, а другие стали доставать мечи, топоры и другие большие смертоубийственные железяки — меня видеть были не рады.
Я на всякий случай оглядел себя. В простенькой, но всё же одежде. Публичного оголения я мало боялся. Нет, это, конечно, страшно, но эмоции сильно притупляются после первой пробежки. Даже получаешь удовольствие от ветерка в отцензурированных местах. Главное, помнить наизусть номер начальства, чтобы полиция не закрыла тебя в каталажке до конца времён с криминальными личностями, чья ориентация не соответствует твоей. Но сейчас важно, что при мне никакого оружия.
Я сорвался с места быстрее многих спринтеров, на ходу потирая руки. Требовалось вернуться в дом, откуда начался мой кошмар — там я хотя бы понимал происходящее!