Охотник за приданым
Шрифт:
— Читать мораль, — решился наконец Дик. — Боюсь, тебе совсем не понравится то, что я скажу.
— Да говори же! — не на шутку заинтригованная, воскликнула Лили. — Если ты будешь и дальше тянуть, я рассержусь!
— По Бостону ходят слухи. Отвратительные слухи, Лили. О тебе и Клэе Уинслоу. Я постоянно сталкиваюсь с ними в конторах, на улице, в клубе… Согласно им, вы с Клэем любовники и он, не скрываясь, появляется с тобой на людях.
— О боже! — возмутилась она. — До чего же у людей злые языки! Представить деловой обед как что-то низкое и порочное! Кто распускает эти сплетни?
Дик не
Однако Лили сразу поняла причину его внезапной неразговорчивости.
— Послушай, Дик, если ты что-то знаешь, скажи мне.
Пойми, я должна знать, кто пытается выставить меня перед людьми этакой распутной дрянью.
— Мне трудно утверждать, могу лишь догадываться… но гореть мне в аду, если этим занимается не Кларисса Хартли!
— Кларисса? — удивилась Лили. — Так она в Бостоне?
Дик был слишком близким другом Мэта, чтобы не знать о его связи с Клариссой, равно как и о том, сколько неприятностей доставила эта особа покойному капитану и его жене.
— В Бостоне, — кивнул он. — Ее труппа вернулась сюда из гастрольной поездки пару месяцев назад. Сейчас она много играет, и, как говорят, не без успеха.
— Поверь, Дик, у меня чисто деловые отношения с Клэем Уинслоу, — серьезно сказала Лили. — Он очень помогает мне, так же как и ты, и я не знаю, что бы я без вас делала. Ведь я совершенно не разбираюсь в бизнесе, а мне бы так хотелось, чтобы, когда Мэт…
«Когда Мэт вернется», — хотела сказать она, но слова застряли у нее в горле. Зачем мучить себя? Не пора ли понять, что он не вернется никогда? Нет. Каждый во что-то верит. Вера нужна человеку, она не позволит впасть в отчаяние, поддержит и согреет в трудную минуту. Мэт жив.
Жив, жив, жив!!!
— Ты.., э-э.., не договорила, — нарушил молчание Дик, смущенный переменой в ее лице: глаза девушки горели лихорадочным огнем, губы плотно сжались, на щеках выступил легкий румянец.
— Не важно, — с трудом вымолвила она. Ей все равно никто не поверит. Ее никто не поймет. И лучше молчать, иначе все, включая друзей, решат, что она потеряла рассудок. Сколько времени должно пройти, чтобы она смирилась со смертью Мэта? Ответ был оглушающе прост: больше, чем ей отпущено прожить.
Впрочем, из разговора с Диком она сделала для себя вывод: раз ее имя пытаются втоптать в грязь, значит, надо быть умнее и осторожнее. Видеться с Клэем, разумеется, придется, но только у себя в Хоуксхевене и только в присутствии слуг. Люди крайне строги и педантичны, когда дело касается чужой жизни; никто не ждет, что молодая вдова будет вечно оплакивать своего мужа, но год траура нарушать не позволено никому!
— Мне наплевать, что о нас говорят, — разозлился Клэй, когда Лили, заехав на следующий день в его контору подписать кое-какие бумаги, сообщила ему о своем решении. — Я ни словом, ни делом не обесчестил тебя и не предал память Мэта. Дик, безусловно, прав; Кларисса Хартли — злобная, завистливая дрянь. Ума не приложу, как Мэт мог… — Лили так сильно побледнела, что он готов был откусить себе язык.
— Зато мне не наплевать, Клэй, — с холодным достоинством сказала она. — Я намерена родить и воспитывать ребенка здесь, в Бостоне, и не могу позволить,
— Мне жаль, что все так обернулось, — с неподдельной горечью ответил он. — Но нам надо обсудить весьма серьезный вопрос. Речь идет о «Гордости Хоуков». Я получил немыслимо выгодное предложение о его продаже и советовал бы тебе согласиться. У тебя ведь все равно останутся еще два корабля! А деньги можно будет положить на счет твоего еще не родившегося ребенка. Представляешь, какие набегут проценты, когда он подрастет? Уверен, Мэт не упустил бы такой шанс.
— Что ж, — вздохнула Лили, — я согласна.
Но еще до того, как был подписан последний документ, Лили выглядела такой усталой, что встревоженный Клэй прервал их встречу.
— Знаешь что, — предложил он, — давай отложим это на потом. Время терпит, а тебе явно надо отдохнуть.
Отправляйся домой, выспись хорошенько, а вечером я заеду к тебе, и мы все закончим.
Лили вздохнула с облегчением.
— Спасибо, Клэй, — сказала она, — я что-то действительно неважно себя чувствую. Оказывается, беременность приносит не только радость. Боюсь, что выгляжу я просто ужасно.
— Что ты, — с искренним восхищением ответил он, и его глаза блеснули. — Ты прекрасна, как всегда. И твоя фигура совершенно не пострадала. Если бы ты не сказала мне сама, я бы в жизни не догадался о твоем состоянии.
— Это пока, — рассмеялась Лили. — Посмотрим, что ты скажешь месяцев через пять.
— Ты самая красивая женщина на свете, и я буду повторять это так часто, как ты мне позволишь.
Мэт шумно втянул носом холодный солоноватый воздух и радостно улыбнулся. Запах! Запах порта, который не спутать ни с одним другим и который так ему дорог.
И хотя здесь, в Бостоне, пахло наверняка так же, как и в прочих портовых городах, ему казалось, что он улавливает какие-то особые, неповторимые ароматы. Мэт приплыл из Нового Орлеана без вещей и поэтому, едва ступив на причал, сразу же направился к выходу из доков. Он спешил.
Спешил домой, к Лили.
Лили…
Само звучание этого имени напоминало хрустальный колокольчик, а когда он произносил его, во рту оставался восхитительный сладковатый привкус, словно от росы с лепестков какого-то экзотического цветка.
Но чем ближе он подходил к Хоуксхевену, тем тревожнее становилось у него на душе. Он не знал, что ждет его там. Сара сказала, что, когда пришло известие о его смерти, Лили была безутешна. Однако, судя по тому, как она простилась с ним перед боем, ее горе могло быстро пройти.., если оно вообще было искренним. Что, если она скрывала за ним свое безразличие к нему?
Мэт не имел никаких оснований не доверять жене, он просто боялся. Да, боялся, что может потерять ее, и этот страх сковывал его мозг, мешая рассуждать здраво. В голову упорно лезли самые мрачные картины, сердце щемило от недобрых предчувствий. Его душу разрывали противоречивые чувства: то он видел, как, застав Лили с другим мужчиной, в порыве гнева душит ее, то как бросается к ней в ноги и умоляет не оставлять его.