Охотник
Шрифт:
Он недоуменно передернул плечами и пошел спать, подумав о том, что самое глупое занятие это придумывать себе разные страхи. Ужасы — это хлеб западного мира, там сыто и спокойно и ничего не происходит, вот и придумывается всякая чушь про гигантских змей гоняющихся за человеком или про акул, прогрызающих борт корабля. В России это никому не нужно, здесь сама жизнь череда ужасов.
Он вернулся в кровать и быстро провалился в вязкую глубину сна. На этот раз ему приснился светлый вихрастый мальчишка, который бродил по дикому нехоженому лесу, наполненному огромными деревьями великанами, где в толстый слой зеленого моха проваливалась нога до лодыжки, а трава
На улице было темно, ночь никак не хотела уходить из заснеженного города. Повсюду лежал серый снег. Слепящие фонари освещали пустынный двор. Ему снова показалось, что под аркой кто-то стоял, но взревел мотор машины, потом еще один, и наблюдатель исчез. Началось новое утро.
Он встал и потащился в ванную, с трудом заставляя двигаться одеревеневшее тело. После вчерашнего похода руки и ноги болели как от тяжелой тренировки и даже контрастный душ не помог. Жить не хотелось, куда-то идти тоже, но он заставил себя выпить кружку горячего крепкого кофе, и ему стало чуть легче. Тогда он оделся и пошел на работу.
Трудовая неделя не задалась с самого начала: шеф отправил его разгребать накопившиеся организационные проблемы в филиалах, и он мотался из одного офиса в другой, раздувая щеки и делая вид, что он важная шишка, присланная с особой и очень важной миссией.
Разных отчетов, графиков и плохо работающих программ пришлось пересмотреть много, особых недочетов он в них не нашел, да и жалко как-то было копать по-настоящему — в филиалах работали такие же парни и девчонки, как и он. Но не мог же Вадим придти к шефу и сказать, что все хорошо. Пришлось рыться, что-то находить, указывать, записывать, давать многочисленные никому не нужные разъяснения, и от этого уже в четверг он чувствовал себя полностью разбитым и обессиленным.
Единственное, что дало силы дожить до конца недели, так то что на пятницу наметилась вечеринку — у Гриши Столярова наступил день варенья. Лоб вырос большой — двадцать семь стукнуло. Решили собраться в небольшой кафешке, посидеть, выпить, про жизнь поговорить. Крот опоздал, потому что последний проверяемый филиал находился на окраине, и дорога оттуда была долгой и тягостной.
Когда он ввалился в небольшой зал, наполненный табачным дымом, полумраком, неспешно звучащей музыкой и гомоном звучащих голосов, вечеруха была уже в полном разгаре. Две бутылки водки уже опорожнили, салаты уничтожили, дымящиеся пепельницы набили до верха.
— Привет! — сказал Вадим.
За сдвоенным столом сидело шесть человек: сам именинник и его подружка Света из соседнего отдела, Николай и Денис со своими подружками Аленой и Юлей, и пустое место для него. Вадим уже две недели как расстался со своей последней пассией, которой очень не нравилось, что он свои выходные дни проводит под землей, а не с ней. Она сначала пыталась его уговорить, потом устроила скандал и ушла, прихватив любимую кружку, исходя из женской логики, что с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Новой подруги у него не появилось, о чем, кстати, Крот не жалел, так как заметил, что без женского яда в его квартире стало спокойнее и приятнее жить.
Ему сразу налили штрафную, которую Вадим выпил с огромным удовольствием. Затем набросился на еду, и на какое-то время выпал из общего трепа за жизнь. Крот пил, ел и чувствовал себя почти счастливым человеком.
Часам к десяти они выпили уже пять бутылок водки. Именно в этот момент кожу Вадима словно обдало морозным воздухом, а по телу побежали противные мурашки. Он недоуменно поднял голову и посмотрел по сторонам: кафе гудело, люди пили, ели, несколько пар танцевало на небольшом пятачке перед эстрадой подо что-то ритмичное и громко рычащее из динамиков. Табачный дым смешивался с криками и музыкой, а вентиляция не успевала выбрасывать его на улицу, заменяя на городской вечерний смог.
Все было как всегда: люди, гомон, само кафе, но что-то было не так. Точнее стало не так. Кроту даже показалось, что сквозь шум и гомон ему слышится раздраженное змеиное шипение. Вадим выпил еще стопку, но очарование вечера уже оказалось необратимо потеряно, и что еще хуже, он стал трезветь, причем быстро. А трезвому мир видится иначе, люди становятся хуже, грохот музыки начинает давить на перепонки, еда становится невкусной, и вечер теряет свое очарование. Крот встал, сослался на какую-то важную встречу, на что получил в ответ понимающие усмешки — компания явно решила, что у него свидание, попрощался и зашагал к выходу.
Вадим и сам себя не понял: почему ему вдруг стало тягостно, безмерно скучно и неприятно, как всегда бывает трезвому человеку в пьяной компании. Он вышел на улицу, вдохнул морозный, сладкий после густой и тяжелой атмосферы кафе воздух, посмотрел на ярко-освещенную улицу со спешащими куда-то машинами и задрал голову. В городах люди редко смотрят на небо, да оно и не видно среди ярких огней, но Крот смотрел на него всегда: нравилось оно ему, даже такое как сегодня темное и хмурое.
Полюбовавшись пару минут клочьями черных туч, он вздохнул и зашагал по улице домой. Идти было всего три квартала, если не торопиться — минут двадцать. Нормально. Быстрее и не нужно. Спешить некуда. В подземелье он завтра не полезет; уже решил, что отдохнет, выспится, поваляется в постели, потом сделает генеральную уборку и забьет холодильник продуктами, сходив в ближайший супермаркет, чтобы потом недели две не думать о том, чем ужинать и завтракать.
Он прошел квартал и вдруг почувствовал, как по его спине побежали мурашки, словно кто-то недобрый посмотрел ему в спину. Вадим резко оглянулся, но никого чужого не заметил: по улице шли обычные люди, которым до него не было никакого дела, но ощущение неприятного взгляда на лопатках осталось. Сразу вспомнился сон, и он поежился, особенно после того, ему снова послышалось тихое змеиное шипение.
Какие змеи посередине зимы? Они же теплолюбивые, на морозе жить не могут — то ли засыпают, то ли замерзают. Похоже, от работы и усталости начинает сходить с ума…
Крот пожал плечами и зашагал дальше. От легкого морозца он окончательно протрезвел, и это его окончательно расстроило. А подходя к дому, вдруг почувствовал как что-то в желудке сжалось — в нем снова просыпалось чувство опасности, похоже, где-то рядом его поджидали с недобрыми намерениями.
Чувство не обмануло, едва он свернул в арку, то сразу увидел троих парней, перегораживающих дорогу. Никого из них он не знал, ребята явно были пришлыми, неизвестно чего ищущими. Но внутри вдруг появилось ощущение, что с ними явно что-то не так, и просто пройти мимо не получится. Вадим сунул руку в карман, но ничего похожего на оружие там не обнаружил — ключи были слишком маленькими, а телефон у него дешевый в пластмассовом корпусе, такой развалится сразу.