Охотники до чужих денежек
Шрифт:
Тишина...
Уйти или остаться?! Уйти или остаться?!
Пока сознание маялось перед выбором, ноги сами собой переступили порог, и непонятно какая сила поволокла ее во чрево дома, который моментально стал ей чужим и угрожающе неприветливым.
Дверь в комнату поддалась ей с трудом. И, лишь захлопнув ее за своей спиной, девушка до конца осознала, что только что отрезала себе все пути к бегству, похоронив надежду на благополучный исход дела.
На кровати, в ореоле мерцающего света церковной свечки, прикрепленной оплавленным воском к поверхности табуретки,
– Так это вы?! – Эмма обессиленно прислонилась к притолоке и почти тут же сползла на пол, настолько велико было ее потрясение. – Серый кардинал! Никогда бы не подумала, никогда...
– Могу ответить тем же, – вернули ей ее потрясенный возглас. – Такая совершенная, почти ангельская внешность и такая черная бездна души... Согласись, это противоестественно. Это – нонсенс!
– Может быть, – соглашаясь, кивнула она головой. – Но я не объявляла вам войны. Все, что я хотела, – узнать: кто и за что? Только это мне было нужно.
Ее ответ не понравился. Это было заметно по раздраженному всплеску руки, по крепко сжатым губам, по стальному блеску глаз, который еще более усугублялся этим идиотским прыгающим огнем.
– Почему вы не включите свет? – поинтересовалась Эмма, потерев глаза.
– Ты знаешь, не рискнул. – Ее собеседник слегка хохотнул и встал с кровати, возмущенно взвизгнувшей в ответ. – От такой гостеприимной девушки можно ждать чего угодно: от банального замыкания в электрической проводке до мощнейшего взрыва. Н-да...
Гончаров, а это был, конечно же, он, подошел к потрясенной девушке и, присев перед ней на корточки, с сатанинским блеском в глазах поинтересовался:
– Боишься?
– Чего?
– Смерти, конечно же!
– Гм-м, – хмыкнула она удрученно. – Смерти бояться неумно. Страшнее ее ожидание. Вы знаете, в этом мне, наверное, придется позавидовать своим родителям. Умерли они мгновенно, совершенно не подозревая о том, что умрут...
– А ты, я гляжу, циник! – Виталий Эдуардович протянул руку и больно ухватил ее за подбородок. – Не жалко было родителей-то?
– Как не жалко, еще как жалко. – Эмма сморщилась от болезненного прикосновения костлявых пальцев. – Они же родные мне люди были! А смерть близких людей всегда потрясение. Вы и сами теряли близких, мне ли вам объяснять...
– Сука! – прошипел Гончаров и больно ударил ее по щеке. – Более прожженной и мерзкой суки я не встречал!.. Коли жалко было папу с мамой, что же ты их на тот свет раньше времени спровадила?! Не терпелось заполучить папочкино богатство?! Так ты одна же у него была, одна! Все и так твое было бы!
Если и раньше ноги не держали ее, то после его гневных слов они отказали ей напрочь. Широко раскрыв глаза, которые постепенно наполнялись
– Ты слезу-то из себя повремени давить, – поостерег ее Гончаров, вышагивая по комнате с брезгливой миной на лице. – Не пройдут со мной эти твои уловки. Прибереги чары свои для дураков, вроде того мерзавца, что сбежал от тебя...
– Заткнитесь!!! Заткнитесь!!! Заткнитесь!!! – принялась визжать она непонятно откуда прорезавшимся фальцетом. – Я не желаю слушать весь этот бред!!! Пошли вон отсюда!!! Идиот! Идиот! Уходите...
Эльмира упала на пол и забилась в рыданиях. Плечи ее отчаянно вздрагивали. Голова каталась по грязным половицам. Губы исторгали стоны, способные пронять статую. Но не Гончарова. Тот продолжал взирать на ее беснования с непроходящей гадливостью, считая их не более чем уловкой.
– Ты закончила? – поинтересовался он, когда Эмма понемногу затихла. – Можно я продолжу?
– Нет! Не можно! – Она с трудом приподнялась и, добравшись на четвереньках до кровати, принялась вытирать мокрое и пыльное лицо о край одеяла. – Весь ваш бред... Все ваше представление, имеющее целью своей выманить у меня несуществующие алмазы, закончиться ничем не может. У меня нет ваших камней. Нет и не могло быть. А то, что я оставила в сейфе, было... шуткой.
– Шуткой?! – лицо Гончарова исказила болезненная гримаса. – Ты знаешь, дрянь, что в результате твоей так называемой шутки погиб мой друг?! Он единственный после смерти моих родственников был по-настоящему предан мне! И он погиб из-за того, что ты оставила в своем сейфе! Шутка!!!
– Как погиб? – Эмма оторвалась от своего занятия и непонимающе уставилась на Виталия Эдуардовича, с самым хищным видом застывшего над ее головой. – Его что же, алчность сгубила?!
– Прекрати ерничать!!! – страшно закричал Гончаров и дважды наотмашь ударил ее по щекам. – Сатанинское отродье!!! Дьяволица хвостатая!!!
Тяжело дыша, он вдруг сомкнул пальцы на ее шее и принялся сжимать их изо всех сил. Смотреть на него в этот момент было страшно. Это было даже страшнее, чем нехватка кислорода, разрывающая ее легкие на части. Гончаров, уличающий ее в родстве с дьяволом, сам в настоящий момент был мало похож на человека.
Вены на висках вздулись. Космы седых волос торчали в разные стороны, образуя вокруг головы совсем не ангельский венец. Слюна брызгала изо рта вместе со словами проклятия, которые он без устали сыпал в ее адрес. И вдруг все прекратилось.
Эмма упала на пол и зашлась в протяжном кашле. Горло надсадно болело. Ей казалось, что шея ее раздулась до неимоверных размеров и уже не вмещается в воротник куртки. Перед глазами продолжали мелькать радужные жернова смерти, которую кому-то вдруг захотелось отсрочить...
Прошло несколько минут, прежде чем ей удалось понемногу прийти в себя. Девушка, хватаясь за свисающее с кровати одеяло, подтянулась и села. Она привалилась спиной к койке. Смела с лица растрепавшиеся волосы и, с трудом сфокусировав взгляд, вдруг с заметным облегчением всхлипнула: