Охотники на фазанов
Шрифт:
Угождай семье, добивайся успеха, вот тебе и смысл жизни. А о деньгах можно не беспокоиться — так они думали.
Именно поэтому Коре стал первой жертвой, которую наметила себе Кимми. Она ненавидела все, что он воплощал собой, — награды за прилежание, призы за стрельбу по деревянной птице, победы на беговой дорожке, великолепные речи по торжественным поводам. Особенно ее раздражали его аккуратная стрижка и отглаженные брюки. Все это Кимми хотела уничтожить, снять скорлупу и посмотреть, что под ней.
Покончив с Коре, она стала присматривать следующую
Кимми сидела, почти не поднимая глаз от газеты, — если тот человек отойдет от стены, она это сразу почувствует. Десять с лишним лет жизни на улице обостряют инстинкты.
И через час это чутье заставило ее насторожиться. В зале появился человек, который будто бы слонялся без цели — куда ноги несут, однако глаза его пристально обшаривали все вокруг. Это был не карманник, который напряженно высматривает открытую сумочку или брошенное на стуле пальто. Не напарник вора, который в следующий миг выставит вперед руку, между тем как другой проделает в это время грязную работу. Нет, всю эту публику она изучила досконально, и этот был на нее не похож.
Этот невысокий, плотно сбитый человек был одет в поношенное толстое пальто с большими карманами. На первый взгляд вид его говорил о бедности, но Кимми приметила обман. Настоящие побирушки не смотрят на окружающих: они ищут мусорные бачки или объявление об очередной акции в сети фастфуда, смотрят на дорогу перед собой, заглядывают в углы, где может заваляться пустая бутылка. Они никогда не обращают внимания на лица и поведение людей. Вдобавок этот мужчина был смуглым, с густыми бровями, как турок или иранец. А где это видано, чтобы турок или иранец настолько опустился и бродил по улицам, как бездомный?
Кимми следила за ним глазами, пока он не поравнялся с человеком у стены. Она думала, что эти двое обменяются какими-то знаками. Но нет, ничего такого не случилось.
Тогда она решила подождать, мысленно упрашивая свои голоса не шуметь. Вскоре низкорослый вернулся на то же место, но и на этот раз между мужчинами ничего не произошло.
Кимми тихонько встала, осторожно задвинула стул и на некотором расстоянии последовала за смуглым.
Он шел не торопясь, иногда уходил из зала и оглядывал улицу Истедгаде, но ни разу не удалился настолько, чтобы она не могла наблюдать за ним с лестницы над строящимся туннелем.
Не было никакого сомнения, что он кого-то ищет — возможно, ее. Поэтому она пряталась за углами и вывесками.
Остановившись в третий раз у вокзальной почты, он опять принялся оглядывать зал и вдруг, обернувшись, уставился прямо на нее. Она не была к этому готова, поэтому мгновенно повернулась и направилась к стоянке такси, чтобы поскорее уехать. В этом он не мог ей помешать.
Но произошло неожиданное — она вдруг наткнулась на Тину Крысятницу.
— Привет, Кимми! — громко поздоровалась Тина, глядя на нее мутными глазами. — Я так и думала, что это ты, дорогая. Какая ты сегодня нарядная! В честь чего это?
Она протянула к Кимми руки,
Позади слышались торопливые шаги незнакомца.
16
В эту ночь трижды звонил телефон, но всякий раз, как Карл снимал трубку, на другом конце молчали.
За завтраком он спросил Мортена и Йеспера, не замечали ли они в доме чего-нибудь необычного, но полусонные домочадцы отвечали только недовольными взглядами.
— Может быть, вы вчера забыли запереть дверь и закрыть окна? — спросил Карл.
Господи, как же достучаться до их дремлющего сознания!
Йеспер пожал плечами: добиться от него толку в столь ранний час было не легче, чем выиграть в большой лотерее «Утопия». Но Мортен хоть что-то пробурчал себе под нос.
После завтрака Карл обошел вокруг дома, но не углядел ничего необычного. Замок входной двери не был поцарапан, окна тоже в порядке. Ему наносили визит умелые взломщики.
Потратив десять минут на обследование, он сел в служебный автомобиль, оставленный среди серых бетонных зданий, и вдруг почуял запах бензина.
— О черт! — Карл мгновенно распахнул переднюю дверцу, боком вывалился на бетон парковки и покатился по ней.
Найдя укрытие за фургоном, он замер, ожидая, что сейчас Магнолиеванген озарится вспышкой пламени и грохнет взрыв, от которого по всей улице вылетят стекла.
— Карл, что случилось? — раздался рядом спокойный голос.
Обернувшись, Карл увидел Кенна — своего соседа и партнера по частым гриль-вечеринкам. Несмотря на утреннюю прохладу, тот был в одной майке и не мерз.
— Стой и не двигайся! — приказал Карл, всматриваясь в улицу Рённехольтспарквей.
На ней не заметно было ни малейшего движения, разве что на подвижном лице Кенна удивленно шевельнулись брови. Возможно, когда Карл в следующий раз подойдет к машине, где-нибудь нажмут кнопку радиоуправления. Или будет достаточно одной искры от включенного зажигания.
— Кто-то покопался в моей машине, — сказал Карл, перестав вглядываться в крыши зданий и сотни окружающих окон.
В первую минуту он подумал вызвать полицейских техников, но отбросил эту мысль. Те, кто хотел его припугнуть, не оставляют после себя отпечатков пальцев. Надо было принять случившееся и ехать на поезде.
И кто же он теперь, охотник или жертва? Похоже, что в данном случае то и другое одновременно.
Едва Карл вошел в кабинет и снял пальто, как перед ним выросла Роза с черными как сажа ресницами.
— Механики из транспортного отдела сейчас в Аллерёде, — сообщила она, выгнув брови дугой. — Говорят, с твоей машиной ничего серьезного, немного подтекает бензиновый шланг. Спрашивают, насколько это, по-твоему, представляет интерес?
Скучающе, как в замедленной съемке, она опустила веки, но Карл сделал вид, что не заметил. За свой авторитет надо бороться с самого начала.