Охотники на Велеса
Шрифт:
— Не скромничай, Любава…
Внезапно наверху послышалось шуршание. Любава стремительно развернулась. На фоне светившегося рваными полосами облаков неба над забором торчала одинокая темная голова в волчьей личине.
— Эй, волчок, — дружелюбно произнесла новгородка, — а ты не боишься, что сегодня с утра не сможешь войти к себе в избу, а будешь кругами бродить вокруг дома, дверь не увидишь?
— Это ты, что ли, Любава? — спросил «волчок». — А нам сказали, что ты не ведьма.
— А, так это ты, Ходута? — девушка узнала
— Вот вас выследил.
— Молодец! Но никому не говори. Иди лучше к себе домой — целее будешь. Веришь мне?
— Верю, верю, Любава, не обижайся. Я сейчас волчком, молчком к себе в избу.
Раздался тихий хлопок о землю и легкий шорох убегающего «волчка».
— Хорошо, что он был один. Поодиночке их еще можно уговорить…
— Ты слышала, им уже сказали, что ты не ведьма, — волнуясь, перебил ее Всеслав. — Их уже готовят… Любава, милая, поехали со мной. Прямо сейчас.
— Так ведь не завтра жеребьевка. Я не буду решать такой важный вопрос в спешке, сказала же. Просто проводи меня домой, а?
Она быстро пошла по улице. Чуть замешкавшийся, колеблющийся Всеслав догнал упрямую девицу через несколько шагов и взял за руку.
— Но за кого-нибудь тебе все равно придется выходить замуж. Не обижайся, но сроки у тебя поджимают. Ты думаешь, с Сольмиром у вас будут отношения не «как у мужчины с женщиной»? Ну как вдруг он еще каким-нибудь языком заинтересуется? Персидским, например? Как тебе восточные женщины?
Несмотря на серьезность ситуации, Любава хихикнула.
— А ты думаешь, восточная женщина сможет обучить его персидскому языку?
— Что, они совсем на это неспособны? Ну так он немецким может заинтересоваться. Или, там, латынью…
Любава тихо рассмеялась.
Всеслав шел с ней рядом и думал, что сейчас самое время пригрозить несносной, упрямой новгородке похищением ради ее же пользы. Ради ее же собственной пользы. А потом и вправду зажать рот, перекинуть через плечо. Ведь она такая легкая и хрупкая. Даже рот можно не зажимать. Не будет Любава кричать этой ночью. Не такая она дурочка. А его дом, где ждет хозяина заранее оседланный конь, совсем рядом.
Подойдя к воротам в деревянной стене города, он остановился, остановил Любаву, серьезно посмотрел ей в глаза, собираясь заговорить. Вздохнул даже, открывая рот.
И снова не смог.
Ворота города Муромля были этой ночью закрыты на огромный замок. Всеслав не стал искать лазеек и приставных бревнышек, при помощи которых молодежь пробиралась из пригорода в город, а просто открыл замок собственным ключом. Любава тихо присвистнула, глядя на это.
До самого Новгородского двора он мрачно молчал, обдумывая свое поражение и его последствия. У калитки Любава неожиданно прижалась к нему, неловко обняла.
— Чтобы
И, прежде чем он успел ответить, убежала под защиту стен родного дома.
На следующий день, когда Любава готовила обед на всю их честную компанию, ее остановил Харальд.
— Знаешь, какие истории сейчас гуляют по Муромлю? — невыразительным тихим голосом спросил варяг.
— Нет, — слегка испугавшись, ответила девушка. Харальд говорил таким тоном, когда ему что-то очень и очень не нравилось.
— Рассказывают, что ведьма Любава вместе с выкормышем полоцких волхвов Всеславом разогнала ночью молодых парней-оборотней. Будто бы сверкали молнии без грома, несчастные парни забыли дорогу до своих домов, и всю ночь мерзли, бедняги, на Муромских улицах, — негромко и бесстрастно сообщил Харальд. — Дескать, Любава сменила Сольмира на Всеслава, и сейчас начнется.
— Всеслав проводил меня с посиделок домой. Просил меня стать его женой, чтобы он смог увезти меня из Муромля и защитить от жертвоприношения. Я отказалась. По дороге «волчки» привязались. Но все мирно обошлось.
— А почему я узнаю о желаниях Всеслава только сейчас? — так же тихо спросил Харальд. — По-твоему, это совсем не мое дело? А если он вздумает увезти тебя без твоего согласия, тогда что?
Любава вдруг вспомнила о собственных ключах от города у Всеслава, опустила голову и виновато молчала. Человек через любую лазейку пролезет, но, чтобы ночью, тайно выехать из города на лошади, нужно как-то открыть ворота.
— Вот что. Впредь я запрещаю тебе выходить с нашего двора без моего особого согласия.
Любава молча кивнула. Варяг вышел из избы, и она продолжила готовить обед.
Харальд вообще ходил в последнее время настолько мрачным, что даже Творимир не рисковал надоедать ему своими замечаниями.
Стараясь не думать о надвигающихся событиях, Любава полностью сосредоточилась на хозяйстве. Когда кто-то из муромцев пытался вытащить ее в город, она честно отвечала, что ей запрещено. Нечего, мол, было сплетничать и расстраивать Харальда.
Глава десятая
Незаметно летели темные короткие дни студня, или просинца, как этот месяц здесь называли. Наступала восьмая ночь перед солнцеворотом. Вечером, на ночь практически, Харальд собрался уходить.
— Послушай, Харальд, ничего особенного, конечно, — не выдержала Любава, — но знаешь ли ты, что муромские женщины верят, что если с кем эту ночь проведешь, за того в будущем году замуж выйдешь.
Харальд замер перед дверью, обернулся и внимательно посмотрел на девушку.
— Твоя Ростила верит в это, Харальд. Ты сейчас без слов дашь ей понять, что женишься на ней. Пожалел бы девицу, не ходил бы, а? Все равно скоро расставаться.