Охотники за алмазами. Открытие века
Шрифт:
— Сейчас, сами понимаете, мы делаем акцент именно на правые притоки Вилюя. Там в перспективе необычайно богатые россыпи. А к северу несколько охладели. Но вам поможем. Именно вам, Лариса Анатольевна.
— Чем же я заслужила такое внимание с вашей стороны?
— Вы мне лично нравитесь. Как геолог и как женщина. — Бондарь говорил, глядя ей в глаза, убежденный в своей неотразимости, в своей безнаказанности. — А я здесь главный и единственный хозяин.
— А если я вам залеплю пощечину?
— Выкину в окно. Схвачу и выкину, — тоже с улыбочкой ответил Бондарь.
Лариса
— Тогда оставим этот разговор. Мне не хочется наносить ущерб хозяйству экспедиции, бить дорогостоящее и завезенное издалека оконное стекло.
— Умница! Сразу видать характер. Мне такие ужасно нравятся, которые с характером. Здесь такие нужны. Я построил целый город в дикой тайге, а сам скоро одичаю и омедведюсь. Некому взбудоражить кровь.
«Петух, — подумала о нем Попугаева. — Петух! С солдафонскими манерами. И медвежьей галантностью. Избави бог от ухаживания начальства». И вслух сказала:
— Давайте оставим этот разговор, который мне крайне неприятен. Давайте перейдем к делу. Согласно заявке Центральной экспедиции, а об этом вам телеграфировали из министерства, из треста, мне необходимо получить дополнительное снаряжение, продовольствие, а главное — проводников.
— Вынужден вас, к личному сожалению, несколько огорчить. Проводников выделить не можем. У нас нет на них средств. Трест не перечислил, а Центральная экспедиция оплатила лишь продовольствие и самолет.
— Выходит, остаюсь без проводника?
— Если вы согласны ехать вдвоем, вместе с рабочим, в район, который вам, как мне сообщали, хорошо известен по прошлому лету, то тогда мы договорились. А если нет, то будем запрашивать Москву и ждать ответа и перечислений средств.
Бондарь видел крупной глыбой, как монумент, который ни словами, ни чувствами не пронять.
Попугаева не раздумывала. Выбора у нее не было. Не откладывать же поиск на месяцы, когда сезон почти наступил. И она ответила утвердительно:
— Хорошо, я согласна. Полетим вдвоем с рабочим.
— Чем еще могу быть полезным?
— С моей отправкой решено. Теперь второй вопрос. Важный! О научном открытии. Когда и где я смогу сделать сообщение?
— Не надо громких слов, Лариса Анатольевна! Научное открытие!.. За время существования экспедиции знаете сколько ученых мужей забивали голову нам, практикам, своими так называемыми открытиями, а? Пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы пересчитать их.
— Вы, Михаил Нестерович, остаетесь самим собой. Вы, видимо, не помните из учебника слова гениального итальянца Леонардо да Винчи, который говорил так: увлекаться практикой без науки — то же самое, что плыть на корабле без руля и компаса. Но что вам эти слова! Я и не сомневалась, что вы станете возражать научно обоснованному поиску и костенеть в своих местных партизанских методах. Впрочем, и методом это назвать нельзя, ибо он дремучий, как тайга, и устарел еще со времен Ивана Грозного. Вы ищете алмазы по алмазам!
— Не надо так, Лариса Анатольевна. — Бондарь закурил, выпустил струю дыма. — Вам хорошо известно, что мы ведем государственную геологическую съемку и попутно
— Вы говорите о Бурове?
— Именно о нем, об Александре Петровиче. Он занимается алмазами с тех времен, когда вы еще изволили пешком под стол ходить. И Буров доказал на практике, что в нашей стране алмазы ищут лишь по алмазам. А не по вашим, простите, заграничным африканским пиропам.
— Ну, знаете… Профессор Кухаренко провел целый комплекс лабораторных исследований и доказал тождество!
— Может быть. Я не оспариваю предположение профессора Кухаренко. Нисколько! Но, как вам известно, красные гранаты, пиропы, как вы утверждаете, встречаются здесь довольно часто. Но они еще никого не привели к открытию даже бедной россыпи. У вас там, на Далдыне, разве обнаружены россыпи? Нет? А на Малой Ботуобии они есть. И их нашли по алмазам. Кристалл алмаза, найденный Кинд, привел к россыпи, — Бондарь сделал паузу, а потом нехотя произнес: — Но мы выполним и этот пункт договора, который строго определяет наши отношения.
Через несколько дней, накануне традиционного весеннего партийно-хозяйственного актива, Попугаева увидела в коридоре штаба экспедиции большой лист ватмана, на котором оповещалось о месте и часе открытия геологического форума. Среди выступающих была обозначена и ее фамилия.
«Надо готовиться!» — подумала Лариса и поспешила к себе в комнату, в барак, считавшийся гостиницей, который геологи в шутку назвали «Золотой клоп». Текст выступления она привезла с собой. Он был написан еще в Ленинграде и просмотрен профессором Кухаренко. Привезла она и образцы пиропов. Но женщина остается женщиной, для нее немаловажно и такое обстоятельство, как она будет выглядеть. Ведь на нее будут смотреть сразу десятки пар глаз, в том числе и женских, умеющих по достоинству оценить или очернить все — начиная от губной помады и прически до каблуков туфель.
А тут еще Жучка. Прибившаяся к ней собака еще в прошлом году. Помесь дворняжки с лайкой. Рыжая, пушистая, уши торчком. Как она обрадовалась Попугаевой! Прыгала, лизалась, радостно лаяла. Лариса обнимала ее, целовала в черный носик, угощала шоколадными конфетами. И надо же было случиться несчастью — Жучка нечаянно зацепила французский тонкий капроновый чулок. И он тут же на глазах пополз. Зашивать? Но шов будет виден за километр. А в здешних магазинах, естественно, таких чулок нет… Лариса бросилась на кровать, обняла подушку и беззвучно заплакала.
Спохватилась, когда за дощатой перегородкой услышала голоса соседей, вернувшихся с работы. В комнате стоял полумрак. Наступал вечер. Попугаева взглянула на часы и обомлела — до начала актива меньше часа! Начала лихорадочно собираться…
Партийно-хозяйственный актив проходил в местной школе. Клуб еще достраивали. Она пришла к самому началу, когда за стол президиума уже садились ведущие специалисты, прибывшие из Москвы, Новосибирска и из Иркутска ученые, секретарь обкома Борисов, местные партийные и советские руководители.