Охотники за головами (Headhunters)
Шрифт:
Вода завертелась, засасываемая в воронку, и он вспомнил, как Хетрингтон говорил ему, что девицу можно избить, но обращаться с ней надо уважительно, он рассказал Манго, как они с приятелем подобрали где-то на улице дешевую шлюху, как они ее трахнули на пару и как Хетрингтон смазал ее лубрикатором и попытался засунуть свой кулак ей в задницу Она орала, а его друг помогал держать ее, Хетрингтон растягивал ей сфинктер, засунул ей три, четыре пальца, ослабляя сопротивление, а потом запихнул целый кулак. Грязная ебучая шлюха. От возбуждения у него расширились глаза, он улыбался, рассказывая все это Уилсону. Единственный способ, как надо обращаться с рабочим классом, – поставить их всех раком и жестко выебать, а потом засунуть кулак в жопу и выдрать им кишки. Женщины – легкие мишени, но они тоже наебывают мужчин, да так незаметно, что в большинстве случаев мужики даже не знают, что с ними вытворяют. Вот в этом красота демократической политики, такие люди, как Уилсон, должны тоже кое-чему поучиться.
Манго был одинок. Опуститься до садизма было бы конечной точкой. Понятно, что ему в голову приходили безумные мысли про еблю с детьми, и что он был бы последним ублюдком, если бы этим воспользовался, но когда он оказался лицом к лицу с добровольной жертвой, он сдался. Должно быть, эти тысячи людей становятся извращенцами от одиночества. Он был в этом уверен. Он понимал разницу между правильным и неправильным. Он же не никчемный фрик, из тех, у которых нет ни моральных устоев, ни нравственности. Он не похож на Хетриштона и Ридли, как бы отчаянно ни пытался подражать им, как бы внимательно ни вслушивался в их хвастовство, потому что понимал, что это значит – быть таким, как все. Он знал, что значит драться, что значит, когда тех, кого ты любишь, уводят прочь. Но его учили уважать в себе свои лучшие качества. Он не мог причинить боль этой женщине с ее благородным акцентом. Ему нужна такая же, как он сам, потому что они все – отребье, и он тоже был отребьем.
Манго блевал снова и снова, и слезы начали жечь глаза. Он жалел обо всем нехорошем, что он сотворил во имя своего брата, во имя самого себя. Он мог обвинить во всем этом Пита, но это было бы отмазкой. С ним все нормально. Скоро он придет в порядок. Теперь, когда его брат вернулся, все будет так, как было до его пропажи. Жизнь станет простой, полной от юности и жизни. Неважно, что теперь он богат. Манго может начать все с начала. Он смыл туалет и посмотрел, как вода, перемешавшись с блевотиной, утекает прочь. Он выпрямился и почистил зубы, прополоскал рот специальной освежающей жидкостью. С ним все в порядке. И когда он снова уселся в свое кресло у окна, то по почему-то вспомнил, как в первый раз попробовал настоящее карри, они заказали это блюдо вместе со всеми остальными парнями, они были тогда совсем подростками, и он захотел выпендриться и заказал виндалу с креветками. Он был пьян, начал сразу жрать, уже слопал полтарелки, и вдруг во рту словно вспыхнул огонь. Он опрокинул в себя пинту, но эффект от нее был недолгим, а потом он впился в маринованные манго, опустошил целую тарелку, пытаясь потушить пожар в горле. После всей злополучной истории он до сих пор сохранил за собой это прозвище. А теперь у него хорошая работа в Сити, модная хата в Фулхэме, и он ездит на машинке за тридцать кусков, на XJ6 3.2 Sport с шестью линейно расположенными цилиндрами, которая разгоняется до шестидесяти за 7,9 секунды, а его приятели по-прежнему зовут его Манго после той ночи в круглосуточной индийской забегаловке «Ганга». После этого во рту еще пару дней был привкус карри и манго. А теперь жидкость для полоскания рта и паста заглушили привкус тошноты.
Пит стоял в начале дороги, собирался с мыслями. Он привел свой план в действие, обратного пути уже нету. Он провел целый день с мамой и папой, а потом еще приехали и сестры. Были и слезы, и поцелуи, и их руки обвивали его шею и сжимали его изо всех сил, а за ними следовали твердые рукопожатия, и у его старика увлажнились глаза. Дебби и Джеки с разбегу прыгнули на него и чуть не повалили на пол, так они были рады, плакали и смеялись одновременно. Он чувствовал, что у него самого в глазах стоят слезы, но мужчины не плачут. он сумел быстро подобрать нужные слова, он усадил всех вокруг себя и неторопливо рассказал про амнезию. Так всем будет лучше. Он знал, что поступает правильно. По крайней мере, так они не будут его доставать, Пит решил, что им всем совсем не нужно знать правды. Не надо им знать, каким он оказался дерьмом. Иногда ложь сильно выручает в этой жизни. Пусть все идет как идет. Пит хотел еще повидаться с братом. В конце концов, именно Джимми ждал его все эти годы на детской площадке.
Что думал этот ребенок, когда в ожидании проходили часы и минуты, когда ночи близились к концу? Почему он не возвращается? Пит очень хорошо знал, почему так случилось, потому что он пил вместе с Кейт, потому что чья-то неудавшаяся любовь загнала его в глубокую депрессию. В общем, на тот момент побег казался ему самым легким выходом из ситуации, но в итоге от этого всем стало только хуже. Он ненавидел себя, и даже, возможно, в глубине души он себя по-прежнему ненавидит, но он не мог больше об этом думать. Пришла пора все исправить. Надо встретиться один на один со своим младшим братом и попытаться привести все в порядок. Надо просто подумать о Джимми, который сидит на качелях, раскачивается вверх и вниз, переживает, что его брата нет рядом, смотрит на тени, сгущается темнота, а потом, напуганный, он бежит домой. Когда он пропал, что мама и папа сказали Джимми? Что, может, Пит ушел гулять с девушкой или встретил кого-то и отправился в паб? Его папа, видимо, говорил, чтобы Джимми не переживал, что Пит -взрослый парень, у него уже все в жизни было.
Пит не хотел сейчас обо всем этом думать. Перед ним лежала груда рождественских подарков, которые напокупала его мама, и она сказала, что завтра они еще погуляют с Джимми по округе, а потом соберутся дома и устроят нормальный обед. Вот тогда им Пит все и расскажет, и Джимми послушает вместе со всей семьей, потому что каждое Рождество мальчик спрашивал, чем сейчас занимается его брат. В душе он оставался большим ребенком, хотя сделал в своей жизни большие успехи. Им все гордились. Пит сидел со своей чайшкой чая, и слушал, и действительно не замечал, как сильно постарели его родители, а сестры теперь уже стали женщинами, больше не дети.
Он шел по улицам Фулхэма, на которых красовались деревья, высаженные в стройные ряды, и дорогие отполированные машины. Тротуары были чисты, маленькие куски травы – аккуратно подстрижены. Ему было жарко, и носоглотка наполнилась автомобильными выхлопами. Он остановился у дома по нужному адресу, посмотрел на этаж, на котором жил его брат. Ему показалось, что он увидел чье-то лицо, кто-то отпрянул от окна, но он не был в этом уверен.
Братья Уилсоиы уселись в углу паба. Они выпивали уже по четвертой пинте. Манго пил «Фостерс», а Пит выбрал «Лондон Прайд». Местные цены показались ему высокими, и пиву не хватало того вкуса, к которому он привык в своем Норфолке. Но он все же не стал обращать внимание на качество напитка. Вначале, он избегал смотреть брату в глаза, но теперь, залив в желудок «Прайд», он набрался смелости и глянул в лицо Джимми. Его братишка вырос и налился силой, это было явно видно, но он все еще не мог свыкнуться с этой реальностью. То же самое с Дебби и Джеки. Они стали взрослыми. Лицо Джимми возмужало, но очертания оставались такими же, какими он их запомнил. Он определенно хорошо одевается. Пит чувствовал себя оборванцем, несмотря на то, что надел новую майку. Но это было – хорошо снова увидеть Джимми. Пит был рад, что решил встретиться с ним с глазу на глаз.
Джимми парил над облаками. Амнезия – это значит, что брат его не отвергал, что он стал жертвой, и не деградировал, как боялся Джимми. Они снова были вместе. Пит просто очень поздно вернулся домой, но все же в конце концов он вернулся. Еще по пинте, и, может, они отправятся куда-нибудь поесть. Все, что захочет его брат, можно купить по его золотой кредитке. Жизнь прекрасна. Жизнь – она, блядь, волшебна. Чувствовать, как по задней стенке горла стекает выпивка, и пристально смотреть в лицо своего брата. Он действительно постарел. Выглядит старше своих лет, с этими поредевшими волосами, и морщины на коже, и лицо обветрено. Должно быть, у него тяжелая жизнь. Он постарел от этого, а еще от того, что не знал, кто он.
Пит не был голоден, и поэтому они остались в пабе. Чем больше они пили, тем больше барьеров таяло между ними, словно они виделись друг с другом только вчера. Но даже, если бы дело обстояло именно так, Манго не решался задавать Питу слишком много вопросов. Он был пьян, но все же оставался предельно деликатным. Подробности можно будет выспросить потом. Они пили до самого закрытия, они оставались последними в пабе, они, раскачиваясь, шли обратно домой. Напившись, братья возвращались домой, будучи в мире со всем миром, отличнейшим летним вечером. Мысли Манго беспорядочно метались, кипели, а «Прайд», который поначалу придал Питу уверенности, теперь вдарил но шарам, и Пит умирал от стыда. Смятение эмоций, словно все их чувства пропустили сквозь соковыжималку.
Пит не мог поверить своим глазам: так сильно изменился Фулхэм. Теперь этот район стал действительно фешенебельным. Не таким, каким он его запомнил, когда был ребенком. Он услышал, как его назвали по имени.
Манго ударил брата по скуле, и Пит свалился на машину, припаркованную поблизости. Его младший брат не остановился, пнул его ногой, попал по бедрам, а затем обрушил на Пита шквал пьяных тычков, но он или промазывал, или у него получалось едва коснуться Пита. Шатаясь, они падали на машины и опять вставали. Разбили чье-то зеркало. Пит не пытался дать сдачи, просто уворачивался от ударов. Он даже этому не удивился. Почему-то все казалось ему правильным. Он ничего не смог с этим поделать. Он смотрел в лицо Джимми, это все «Лондон Прайд», зачем он только решился посмотреть в лицо брату, и вот он почувствовал, как кулак Джимми ударил его по носу. Прямым ударом, так, что стало больно. Он гадал, сломан ли у него нос. Хлынула кровь. Она текла ручьями из ноздрей и лилась прямо на рубашку. На белую майку от Фреда Перри, которую мама подарила ему на Рождество. Она даже правильно подобрала размер. Она разрешила ему распечатать один подарок, но все остальное должно было дождаться Джимми. Майка пришлась впору, но кто знает, когда именно она ее покупала. Она не побеспокоилась проставить на ярлыках даты. Надо будет спросить. Эту майку следует хорошенько выстирать. Он надеялся, что кровь не оставит пятен.