Охотники за головами (Headhunters)
Шрифт:
Джимми сидел в гостиной, придвинув кресло-качалку к окну, откуда можно было разглядывать раскинувшуюся внизу улицу. Он всосал глубоко в легкие этот запах отделанной кожи, задержал его на несколько секунд и сделал медленный выдох. Чувствовал, как воздух щекочет кончик его носа. Он закрыл глаза и повторил действо. На этот раз по векам промелькнул белый отсвет. В горле оставалось покалывание, и он почувствовал себя спокойнее. Он переоделся в модную, но повседневную одежду, простоял двадцать минут в душе, обильно полил себя своим дорогущим лосьоном после бритья и дезодорантом. Он побывал в «Дино Деликатессен» на Фулхэм Роуд и купил два сорта свежего чая, кофе с кофеином и без, снятое и обычное молоко, четыре сорта разной выпечки. Но они, вероятно, отправятся в паб. Или, может, в ресторан. В Фулхэме полно модных ресторанов, хотя Манго наведывается в эти заведения довольно редко. Итальянские, французские, греческие, тайские. Что бы ты ни пожелал купить за деньги, всегда найдется обходительный делец, готовый снабдить тем, что тебе требуется.
Позвонила мама, сообщила новости. Ее слова искажались, летя по телефонной линии, соединявшей
Джимми напряг глаза и выпил глоток минеральной воды. Он нервничал. Упражнения по глубокому дыханию, которые рекомендовал ему доктор, конечно, работали, но его мозг отказывался отключаться полностью. Это больше, чем просто нервозность. И это вполне естественно. Он сидел один в своей квартире, и он был в ужасе. Действительно в ужасе. Не зная точно, от чего именно. От ожидания. Вот в чем дело. Он постукивал ногой по плинтусу, быстро оглядывал комнату, проверял, что все вещи стоят на месте, пытался собрать свое внимание, но страх наваливался опять, и он снова выглядывал на улицу. Он мог бы оставаться на работе еще несколько часов, но понимал, что теперь уже не сможет нормально сосредоточиться. Он захотел уйти сразу же, как до него дошли, наконец, слова его матери. Недвижимость, богатство, статус, какое это все имело значение, если твой брат вернулся, чтобы наконец с тобой встретиться, спустя восемнадцать лет после того, как все его мысленно похоронили где-то в полях? Что теперь после этого значит все остальное? В голове гудело. Мозг снова начинает играть в свои игры.
Он представил себе перепаханное поле, густая черная грязь и жирные коричневые черви. Древнее поле битвы, устеленное телами датчан, и саксов, и людей всех племен на свете, которые когда-либо высаживались в Англии и воевали на этой земле, почва всосала их артериальную кровь. Людей рубили и кромсали на изодранные куски, размахивая золотыми топорами, заржавевшими и затупевшими от постоянного рубилова, рубилова, и еще раз рубилова, Джек Потрошитель и убийцы с М25 с их фургонами, и с машинами, и с возведенными колючими проволоками. Съезжаешь на кольцо и соблюдаешь ограничение скорости. Забиваешь на очевидное. Штык в ботинке. Серебряный и чистый. Новенький, только из магазина. Дорогие модные галоши. Набивка из зеленой резины. Выезжаешь, чтобы посмотреть воскресным утром на птиц, послушать, как в далекой роще стучат дятлы, но услышать только крики ворон и увидеть, как вороны со своими иссиня-черными перьями клюют, стучат, клюют клювами, остро и безжалостно раздирают головы мелких пташек, крепко впиваются в шеи, вгрызаются в кожу, расчленяют обезглавленные тельца, гниющие под дождем, гром, молнии затопили Англию, обессиленную и больную Англию. Черная земля, черные птицы, из-под земли пробивается черная мумифицированная рука, пробивается, тянется к Джимми, хватает его за шею, он чувствует, как горло сдавливают кости пальцев, и от этого ему хочется блевануть, он задыхается, хватает ртом воздух, ни вдохнуть нормально, ни выдохнуть, грязный кулак швыряет его в грязь, в коллектор, в нищету проулков, где живут бездомные и психопаты, забота об обществе существует где-то вне блокбастеров уличной жизни, романов, которые показывают на экранах дорогих кинотеатров, задний ряд, поп-корн, мастурбация, парнишка разбрызгивает сперму на бархатные кресла и черные чулки и подтяжки своей подружки-школьницы. Восстать из мертвых. Вернуться назад из могилы. Назад с небес и ада на земле, из высотных офисных районов и высотных квартир, откуда открывается одно и то же зрелище. Замусоренная земля, провонявшая инсектицидами, умытая кислотным дождем, выжженная солнцем, снова смоченная, и так до тех пор, пока она не станет чистой, и плодотворной, и готовой вернуть мертвецов обратно, словно воскрешая их. На этих школьных уроках истории они совсем забыли про тех людей, которые воевали в полях, говорили только про королей и королев, их сыновей и дочерей, игнорируя изнасилованных сыновей и дочерей крестьян, что были похоронены заживо.
Мама сказала – в семь часов.
Пит Уилсон получил по заслугам. Его ударило в переносицу, из носа потекла кровь прямо на голую грудь Белоснежки. Его вина была очевидна, не обусловлена и не выдумана, не выросла из застарелой идеи о справедливости. Он сам шел к этому, дело кончилось тем, что он оказался в постели с Джил Смарт, и его самой большой ошибкой было то, что он продолжал идти по кругу, отлично зная, что она живет с парнем, который любит ее и рехнется, узнай он когда-либо о ее неверности. Но ему было наплевать. Он об этом вообще не задумывался. Время было такое, когда думаешь только о себе, а на всех остальных тебе просто положить.
А затем, в один прекрасный день им не повезло. Вот они, заигрывания с человеческими эмоциями. Вот и все, чему он мог научиться с этой ебучей девочкой в стиле соул. Кев Беннетт вошел в комнату
Пит принял ванну и смыл с себя грязь. Уставился на собственное лицо и на подбитые глаза – красные сосуды и обалдевшие зрачки. Медленно оделся, чувствуя, как ноет в тех местах, по которым колотил его Беннетт, голова и ребра. Потом еще накатил по заднице, когда выкидывал его из комнаты. Кошмар возобновился, Пит вошел в комнату и взял упаковку с кукурузными хлопьями. Наполнил тарелку, налил молока из бутылки. Молча сидел с папой и мамой, а те возбужденно обсуждали, как дом Кевина Беннетта и Джил Смарт осадили полицейские. Юный Кевин взял Джил в заложницы, у него был при себе пистолет, он напился и угрожал пристрелить ее, а затем повеситься.
Он не выдвигал никаких требований, и это было странно. Казалось, нет явных причин для сумасшествия. Он не просил, чтобы его немедленно отвезли в аэропорт, не требовал, чтобы ему предоставили чемодан, наполненный наликом, и частный самолет, который проследует в загадочном направлении. Никто не мог понять, с чего он вдруг вот так рехнулся. Что еще оставалось делать полицейским, когда те приехали и попытались поговорить с ним,’а у него в руках оставалось оружие? После долгих часов терпеливых и логичных переговоров дела только ухудшились, Беннетт большими глотками прихлебывал виски из бутылки. Его пытались вразумить, но те причины, которые ему называли, приводили его только в еще большее бешенство. Хотел бы знать мистер Уилсон, что за всем этим стояло. А затем Кев выпустил в стену всю обойму, и его накрыли легавые. Разнесли ему выстрелом голову напополам, если верить слухам. Разбрызгали замаринованные алкоголем мозги прямо по обоям, которые Кевин и Джил клеили вместе, они тогда смеялись и шутили, когда обои начинали пузыриться, а клей прилипал к их рукам. Представьте себе, сказал мистер Уилсон – быть снайпером и иметь в качестве мишени Кевина Беннет-та Он помнил Кевина с тех пор, как тот был молодым парнем, вполне милый мальчишка, любил мотобайки. Печально покачал головой и вопросил, интересно, каково теперь его семье? Не знаю, куда катится этот мир. Во-первых, интересно узнать, почему Кевин оказался там с пистолетом.
Это грех – играть с человеческими эмоциями, Пит вернулся в комнату и пролежал на кровати до полудня, потом решился выйти на улицу. Ему казалось, что все люди на него пялятся, но, по правде говоря, никто не так и не узнал, почему Беннетт вдруг съехал с катушек. Просто такое порой случается, периодически кто-то свихивается под тяжестью бытия. Фишка в том, что ему было только девятнадцать, вся жизнь впереди. У него была хорошая работа – помощник электрика – и красавица-невеста, которая прошла курсы машинисток, и им было где и на что жить. Боже, какой отчаянный стыд, в самом деле, так оно и было, и когда Пит вошел в газетный киоск, казалось, что все вокруг только об этом и говорили, интересно, думал он, а где сама Джил, в первый раз в жизни он наконец о ней подумал. Череп раскалывался, ему нужно было со всем разобраться. Нужно было придумать себе какие-то оправдания, но он не мог.
Он пытался представить себе, как выглядело лицо Беннетта после того, как стрелок выполнил свою работу. Интересно, он выстрелил промеж глаз, как в вестернах, все эти дебильные эффекты, когда глаза остаются открытыми, а кровь заливает стены, или пуля прошла прямо сквозь глаз и оставила аккуратную рану в глазнице, взорвалась глубоко внутри, в мозгах? От осознания этого по спине прошла дрожь. Полицейское шоу ужасов. Более вероятно, что ему снесли половину черепа – прямо на Джил. Интересно, позволил ли ей Беннетт одеться? Она, наверное, стояла там и кричала, голая, и серая масса прилипла к ее волосам? Он отправился домой, так ничего и не купив, сел на свою кровать, дома никого не было. Повесил майку с Белоснежкой на дверь и разглядывал, как гномики делают свое грязное дело, а Белоснежка с широкой улыбкой на лице наслаждается заботами своих семерых любовников. Он поправил подушки под головой и вытянулся. Что подумает принц Белоснежки, когда зайдет после тяжелого трудового дня и увидит, что любовь всей его жизни стоит на четвереньках, а сзади какой-то болван с торчащими во все стороны волосами елозит по ней туда-сюда? Только Беннетту известен ответ на этот вопрос.