Охотники за головами
Шрифт:
Дерево погибло и теперь теряло листву.
109
Долгие мучения вечного голода давно отступили, но «первый» продолжал убивать. Он убивал во имя славы и силы, прибавление которой пьянило его и заставляло совершать новые убийства.
«Я уничтожу и сокрушу весь мир! — ликовал „первый“. — Я развею его прах в пустоте и навечно посею ужас среди всего живого!»
«Первый» вспомнил свой первый бой на границах священного государства Левиан.
Конница левианцев неслась,
Топот сотен тысяч лошадиных копыт, крики насаженных на пики и красная пыль, не позволявшая отличать своих от чужих.
Ни левианцы, ни котдоры не сумели одолеть противника и вернулись на свои позиции. Но чувства, которые испытал тогда «первый», запомнились ему навсегда. Это было первое осознание того, что он остался жив. Что не лежал среди изрубленных людских и лошадиных тел.
Вот и сейчас «первый» ощущал новый подъем, схожий с тем, что он испытал когда-то, только в тысячи раз более восхитительный.
Из окна ближайшего дома выглянул человек. «Первый» не анализировал, кто это — ребенок, старик, мужчина или женщина. Просто — еще один.
«Первый» привычно убил его дыханием и втянул в себя полученную силу.
«После меня только прах и тлен… Только прах и тлен…»
В небе появился неуклюжий стрекочущий предмет. В «первом» сразу же проснулся охотничий азарт. Он снял с пояса секиру и метнул ее что есть силы. Попадание было точным, и «первый» самодовольно усмехнулся — его верный глаз не подводил.
Больше ничего, заслуживающего внимания, здесь не было, и «первый» заскользил дальше.
На перекрестке он заметил «четвертого». Тот стоял не двигаясь, прислушиваясь к добыче
После сильнейшего ранения, полученного в предгорье, «четвертый» постепенно приходил в норму
Несколько недель он следовал за остальными, не имея возможности охотиться, и подбирал остатки, а вчера у него хватило сил убить человека, и теперь дела «четвертого» шли на лад.
«Второй» и «третий» охотились в лесу. В городе хватало дичи, но их сжигал огонь мщения — они хотели съесть именно тех, кто возомнил, что может угрожать величайшим охотникам.
В отличие от них, «первый» был выше мести, хотя и ему досталось от страшной трубы. Дичь сопротивлялась, и это придавало охоте особую прелесть
Чем большую силу ощущал «первый», тем реже он вспоминал свое имя и все, что было связано с его слабой жизнью Теперь и Магриб не казался ему столь уж жестоким, поскольку наградил его ощущением бесконечной силы и власти.
«…От края и до края раскинется черное поле. Звезды погаснут, придет холод, и имя этому холоду — Магриб…» — эти строки приходили все чаще, и поначалу «первый» силился вспомнить, откуда они, но позже смирился и понял, что они ниоткуда — они теперь в нем самом.
«…И воцарится воля Магриба, как воцарилась она на Коите облачном и туманном. Там жернова времени
110
Сознание мутными волнами возвращалось к Месьеру, и первые восстановившиеся образы окружающего мира удивили его. Капрал был уверен, что уже умер.
На этот раз разряд был такой мощности, что стволы нескольких ближних деревьев оказались расщеплены, а на земле образовался пятиметровый выжженный круг.
Видимо, магические роботы потеряли терпение и решили покончить с десантниками быстро. Но им удалось это только наполовину, поскольку кроме Месьера в живых остались еще Аэртон и конечно же Флойд. На его предплечье красовался нешуточный ожог, но Флойд держался молодцом. Пока капрал приходил в себя, «бодигард» выстрелил из пушки еще дважды, и оба раза неприятный резкий звук бил по ушам Месьера.
«Скорее бы все это кончилось… Все равно как…» — подумал он, переваливаясь на живот.
Сил сопротивляться уже не было, но раз он, капрал Месьер, был еще жив, он был обязан если не уничтожить врага, то, по крайней мере, максимально досадить ему.
Капрал почувствовал на спине странную легкость, пошевелил плечами, и с него свалились остатки. Сверхпрочная углеродная броня превратилась в кусок трухлявой древесины.
— Вам помочь, сэр? — подал голос Флойд.
— Нет, дружище, спасибо, я сам поднимусь, — поблагодарил капрал и даже удивился. Он и не предполагал, что этот «живой танк» замечает такие тонкости.
Между деревьев мелькнула тень, и Флойд снова выстрелил. Затем сделал перебежку. В воздухе блеснула ослепительная молния. Месьер зажмурился, думая, что теперь уже не сможет видеть, но, осторожно приоткрыв глаза, обнаружил, что зрение не пострадало.
— Эй, Месьер, кажется, я их вижу…
Капрал повернулся и увидел Аэртона, который без ранца и лаунчера. В руках он держал автомат.
— А где твоя пушка?
— Не знаю, что с ней произошло… Рассыпалась вся.
Над лесом низко прошел вертолет. Несколько молний ударило ему вслед, но они полыхнули в кронах деревьев, не добравшись до фюзеляжа машины.
— Я их вижу, — сказал Аэртон и, вскинув оружие, дал короткую очередь.
Месьер тоже поднял автомат и, разглядев среди кустов тень, нажал на курок. Контуры тени вспыхнули оранжевым светом.
Капрал выстрелил еще раз. Справа его поддержал Аэртон, а слева точный выстрел сделал Флойд.
— Э, да мы их так и уделать можем! — взбодрился Месьер. Теперь, когда он научился видеть врага, задача уже не казалась ему невыполнимой.
— Вон еще один! — крикнул Аэртон.
Тени перемещались от куста к кусту, а уцелевшие десантники все стреляли и стреляли.
Рядом с Месьером кто-то поднялся в полный рост. Капрал подумал, что это Аэртон, и хотел крикнуть, чтобы тот не валял дурака, но, повернувшись, осекся.