Охотники за каучуком
Шрифт:
Потом он сел на край бортового отверстия, свесил ноги и стал спускаться, а Маркиз потихоньку отпускал веревку.
Прошло минуты две, прежде чем едва различимое шуршание дало знать храброму спасителю, что лодка внизу.
Для верности Шарль легонько дернул за веревку.
— Твоя очередь, толстячок, — сказал Маркиз Раймону, которому рана причиняла сильные страдания. — Вот дьявол! Пройдешь ты, интересно, в проклятый иллюминатор? Какого черта отращивать такое пузо, когда собрался на поиски приключений!.. Уф! Кажется, выбрался, хоть и с трудом.
Следующим был Винкельман, за ним Табира, Фриц…
— Давай, Фриц, дружище.
— А как же ты сам?
— Давай, давай! Как только спустишься, я привяжу другой конец веревки к древку копья, которое укреплено в отверстии. Кстати, скажи всем, что я чуть-чуть задержусь. Хочу сделать сюрприз вам и тем, кто так от души веселятся на палубе.
— Будь осторожен.
— Не волнуйся!
Едва Фриц исчез за бортом, Маркиз привязал, как и говорил, веревку к копью, отцепил горящий фонарь, завернул его в свою рубаху и стал спускаться по лестнице в трюм.
Как и повсюду внутри корабля, здесь не оказалось ни души.
— Стой-ка, — сказал он самому себе, — пороховые бочки должны быть где-то здесь. Вот это дело! А тут что такое?.. Водка! Да, есть что выпить дикарям, если, конечно, времени хватит… Ага, отлично.
В стороне стояли четыре тщательно обвязанных канатами бочонка, каждый литров на шестьдесят.
Маркиз выбрал один, выдернул мачете затычку и просунул в отверстие два пальца. Внутри оказалась зернистая, рассыпчатая, изумительно сухая субстанция.
— Точно, порох, — проговорил актер, затем вынул из фонаря свечу — капитан Амброзио, любитель комфорта, предпочитал свечи прочим средствам освещения, — осмотрел ее и добавил: — Минут на тридцать хватит.
С безрассудной отвагой, не моргнув глазом, Маркиз, не колеблясь ни секунды, воткнул горящую свечу прямо в порох.
Он уже двинулся в обратный путь, осторожно, стараясь ни на что не натолкнуться в темноте, но вдруг вернулся к бочонку.
— Полчаса — это слишком много.
И, по-прежнему неторопливо, вдавил свечу до половины в сыпучую смерть, пламя теперь едва не лизало порох.
— На этот раз шутки в сторону!.. Поторапливайся, Маркиз! Надо удирать, а то жарко будет.
…Две минуты, чтоб добраться до каюты, еще две — чтоб спуститься по веревке в пирогу, где друзья уже перепугались за него не на шутку.
— Давайте-ка наляжем на весла. Гребите, не жалея сил. Скоро начнется…
— Что начнется? — спросил Шарль.
— Ах, до чего же редки развлечения в этих местах!
— Вы находите? Что-то я вас не понимаю.
— Хорошо. Заменим слово «развлечения» на «зрелище».
— И что же?
— А вот что: пьеса сыграна, актеры вот-вот вернутся за кулисы, и было бы странно, если б не наступила развязка.
— Так развязка наступила, причем благодаря вам, дорогой Маркиз. Только вам!
— Не стану отрицать, однако мизансцена [175] не та. И потому, будучи человеком чрезвычайно щепетильным во всем, что касается искусства, я подумал о… своего рода апофеозе [176] . Как бывает в феериях. Скажите-ка, господин Шарль, сколько от нас до парохода?
175
Мизансцена — определенное расположение актеров на сцене во время спектакля.
176
Апофеоз — заключительная часть пьесы, поставленная с особой пышностью и торжественностью.
— Метров триста.
— Отлично. Мы как раз все будем видеть, не рискуя забрызгаться.
— Где же ваш апофеоз?
Как раз в этот самый момент из мрака вырвался огненный столб, устремился вверх и рассыпался ослепительным снопом. Невероятный грохот всколыхнул воздух, множась и повторяясь вдали.
Остолбеневшие беглецы увидели, как при свете дня, темный корпус парохода, откуда, словно из кратера вулкана, вырывалось пламя; потом бесформенные клочья полетели в разные стороны.
Раздался ужасающий взрыв, докатившийся до плясавшей на волнах пироги, и вдруг наступила темнота.
Люди в пироге онемели.
Впрочем, и постановщик страшной мизансцены уже не думал об аплодисментах зрителей.
— Что же делать, — проговорил он сдавленно, — это были отпетые негодяи. Жизнь заставляет нас порой быть беспощадными с врагами.
Часть третья
ХИННАЯ ДОЛИНА
ГЛАВА 1
Благословенная Бразилия. — Пара и Манаус. — Долина Амазонки. — Превосходные пути сообщения. — Риу-Бранку. — Кампо. — Тяготы путешествия по Риу-Бранку. — Зима и лето по соседству. — Каналы. — Пустынные места. — Цивилизация и варварство. — Бателао. — Что думал сеньор Хозе об индейцах. — Беглецы. — Хлеб, тряпье и палка. — Жестокое наказание. — Канаемес наводят ужас.
Бразилия — огромная, густо населенная, богатая и цивилизованная — самая благоденствующая страна Южной Америки.
Господь щедро одарил эти земли. Почва здесь так плодородна, что не требует от местных жителей больших усилий. Тут и бездельник, кажется, может прожить безбедно.
Что и говорить, Бразилия отмечена Божьей благодатью.
В этих краях уникальная гидрографическая система. Через всю страну тянутся огромные, полноводные реки с бесчисленными притоками. Быстроходным судам хватает водных просторов — они бороздят их, неся в глубь материка цивилизацию.