Охотники за Костями

Эриксон Стивен

— Да, — произнес в наступившей тишине Резак, — а чай-то готов.

* * *

Серожаб распластался на камне, поглядывая вниз, на своих жалких спутников. Живот демона был приятно полон, хотя козел все еще брыкал ногами. "Печально. Они не сдружились. Тяжелая дитем красотка мучается от боли и неудобства. Младшая красотка чувствует страх и одиночество. Но явно желает отвергнуть нежную привязанность Серожаба. Ассасин обеспокоен и терзается нетерпением. Почему, не знаю. И жуткий священник. Ах, что за одержимость! Какое неудовольствие! Разлад. Возможно,

мне следует отрыгнуть козла и разделить с ними трапезу. Брыкливую трапезу. Хуже несварения не бывало!"

— Серожаб! — крикнул Резак. — Что ты там делаешь?

— Друг Резак. Дискомфорт. Сожалею о рогах.

* * *

Семар Дев радовалась, что до сих пор указания карты были верными. Из зарослей кустарника на равнину, покрытую островками лиственного леса среди болотистых лугов и упрямых остатков степи. Два, три дня на север — и они достигнут границы таежных лесов.

Скудной, дикой землей пользовались мелкие группы охотников на бхедринов. Они видели их издалека, натыкались на следы стоянок; однако очевидным было, что дикари — кочевники не желали вступать в контакт. Ведьма не удивлялась: одно только лицо Карсы Орлонга способно напугать любого, а тут еще набор клинков и копий, шкура белого медведя на широких плечах, громадный джагский жеребец…

Бхедрины, дойдя до осиновых рощ, делились на меньшие стада. Семар Дев полагала, что в таких миграциях больших быков мало смысла. Да, сухой и жаркий сезон заканчивался, ночи стали холодными, так что закручивалась и желтела листва на деревьях — но в семиградских зимах нет особой суровости. Больше дождей, впрочем, но не достигающих внутренних районов — Джаг Одхан никогда не менялся.

— Думаю, — произнесла она, — это память о далеком прошлом.

Карса хмыкнул. — По мне, это больше похоже на лес.

— Нет, я о бхедринах. Вон тех здоровенных тушах под деревьями. Похоже, некий старый инстинкт гонит их на север, в лес. Память тех времен, когда зимы приносили в одхан снежные бури.

— Дожди напоят траву, Семар Дев, — сказал Теблор. — Быки приходят, чтобы подкормиться.

— Да, это звучит разумно. Наверное. Радость для охотников. — Несколькими днями ранее они миновали место большого забоя. Охотники отделили часть стада и загнали на край утесов. Разделывать добычу собралось пятьдесят — шестьдесят человек: мужчины рубили туши, женщины разводили костры и навешивали полосы мяса на сушилки. Полудикие псы — скорее полуволки — набросились на Карсу и Семар, едва они подъехали ближе. Ведьма заметила, что у зверей нет клыков — вероятно, их удалили еще в щенячьем возрасте — но собаки все равно казались опасными. Они решили не вторгаться на поле забоя.

Ведьма восхищалась пограничными дикарями, обитающими на краю степи; она полагала, что для них ничего не меняется долгие тысячи лет. О, есть железные ножи и топоры, намекающие на кое-какую торговлю с более цивилизованными племенами востока — но вот лошадей у них нет, что странно. Для перевозки используются собаки. Вместо глиняной посуды — корзины: это понятно, если учесть кочевой, но безлошадный образ жизни.

Тут и там над прерией возвышались одинокие стволы, и они казались местами культа —

на ветвях висели фетиши, в развилках были закреплены рога и черепа бхедринов, некоторые столь древние, что обросли корой. Всегда около святых мест находились кладбища, заметные по высоким настилам, на которых лежат обернутые кожей тела — и, разумеется, по скоплениям черных ворон.

Карса и Семар не подходили к таким святилищам. Хотя ведьма подозревала, что Теблор с охотой вступил бы в череду схваток и засад, для того чтобы развеять скуку странствия. Несмотря на всю свою жестокость, Карса Орлонг оказался удобным спутником — он был малость угрюмым и ворчливым, но, чем бы ни был омрачен его дух, это не ее дело. Он не пытался загрузить ее своими проблемами — достаточно редкая черта для мужчины.

— Я подумал, — вдруг сказал он, заставив ее вздрогнуть.

— О чем же, Карса Орлонг?

— Бхедрины и охотники у подножия утесов. Не меньше двух сотен быков. Они ободрали их до костей, потом сварили сами кости. А вот мы едим только кроликов и иногда оленя, Семар Дев. Вот я и подумал, мы должны убить одного из этих бхедринов.

— Не дай себя одурачить, Карса Орлонг. Они быстрее, чем кажутся. И хитрее.

— Но они стадные твари.

— И что?

— Быки больше будут заботиться о десятке самок с детенышами, чем об одной отбившейся самке.

— Наверное, так. Ты составил план отбить одну корову? Не забывай, они умные — могут сбить тебя вместе с конем, дай только шанс. А потом растоптать.

— Не я должен беспокоиться, Семар Дев, а ты.

— Это почему бы?

— Конечно, потому, что ты станешь приманкой. Постарайся быть ловкой и быстрой.

— Приманкой? Погоди…

— Ловкой и быстрой. Я займусь остальным.

— Не скажу, что мне пришлась по сердцу твоя идея. Карса Орлонг, мне вполне достаточно кроликов и оленей.

— Ну, а мне нет. И нужна шкура.

— Зачем? Сколько шкур ты намерен одеть?

— Найди группу зверей — твоего коня они не так боятся, как моего.

— Потому что джагские кони иногда едят детенышей. Я так читала… где-то.

Теблор оскалился, словно нашел эту идею забавной.

Семар Дев вздохнула. — Вон маленькое стадо, впереди слева — они перешли на лужок.

— Отлично. Когда выедем из рощи — нужно, чтобы ты поскакала на них.

— Они выставят вперед быка. Карса, как близко мне подъезжать?

— Так, чтобы бык бросился.

— Не стану! Это ничего не даст…

— Самки побегут прочь, женщина. Из них я изберу жертву. Как думаешь, долго бык будет гнаться за тобой? Нет, он вернется к гарему…

— И станет твоей проблемой.

— Хватит болтать.

Они пробрались между осин и тополей. Кони с треском раздвигали заросли кизила. Затем появилась другая лужайка, длинная и с многочисленными травяными кочками, что указывало на высокую влажность почвы. Шагах в сорока смутно виднелись сквозь листву деревьев два десятка пасущихся бхедринов.

— Это болото, — заметила Семар Дев. — Найдем других…

— Скачи, Семар Дев.

Она натянула удила. — А если не поеду?

— Упрямое дитя. Конечно, я брошу тебя здесь. Ты слишком медленная.