Охотники за Костями

Эриксон Стивен

За миг до того, как налетела основная волна врагов, стена магии поднялась серебристым дымом, набухла и поглотила воинов. Крики, падения; плоть чернела, кожа скручивалась с костей. Воцарился ужас.

Бутыл не понял, какой вид колдовства применяет Эброн, но высвободил Меанас, прибавив дыму иллюзорной мощи и плотности. Воинов охватила паника. Они падали, выбегали из дыма, закрыв лица руками, содрогаясь. Мостовую покрыла рвота. Магия отразила атаку: когда ветер развеял ядовитое облако, солдаты увидели лишь спины противника. И груду трупов.

Тела

медленно загорались.

Корик подскочил к Смычку, сумевшему вытащить копье из ноги, и начал вкладывать кусочки ткани в колотые раны. Бутыл подошел. Крови на ранах не было, но на мостовой ее скопилось довольно много. — Перевяжи сначала ногу! — сказал он полукровке. — Нам пора убираться с площади!

Корд и капрал Тюльпан склонились над Уру Хелой, Слабак и Балгрид схватили и повалили на мостовую Тавоса Понда. Слабак вставил болтающийся глаз в орбиту и обвязал голову солдата тряпицей.

— Тащите раненых! — призвал сержант Геслер. — Вперед, клятые дурни! К стене! Нужно найти путь внутрь!

Одуревший Бутыл помогал Корику нести Смычка. Пальцы его рук посинели, уши оглохли, в голове раздавался рокот и все кружилось перед глазами.

"Воздух. Нам нужен воздух".

Впереди выросла стена. Они пошли вдоль нее, отыскивая вход.

* * *

Они лежали друг на друге, умирая от удушья. Кенеб зачем-то забрался на вывалившийся каменный блок, начал раскидывать обломки. Ослепляющий дым, палящий зной, а теперь еще и распад рассудка — дикие, бессвязные видения. Он увидел женщину, мужчину и ребенка, выходящих из пламени.

Демоны, служители Худа.

Такие громкие голоса, бесконечные крики, они все громче… и тьма наползла от трех привидений, полилась на груду тел…

Да, его рассудок погибает. Ибо он ощутил внезапное ослабление жестокого жара, сладкий воздух наполнил легкие. "Это же умирание, верно? Я прибыл. Ко вратам Худа. Боги, какое облегчение…" Чьи-то руки потянули его — какая боль от прикосновений к обожженной коже! — и перекатили.

Он моргнул, уставившись в потное, закопченное лицо. Женщина. Он знал ее.

И она говорила.

"Да, все мы мертвы. Друзья мои. Собрание у врат Худа…"

— Кулак Кенеб! Здесь сотни!

— Да…

— Еще живых! Синн отгоняет огонь, но надолго ее не хватит! Нужно попытаться выйти! Вы понимаете? Нам нужна помощь, нам нужны те, что еще стоят на ногах!

"Что?" — Капитан, — прошептал он. — Фаредан Сорт.

— Да! А теперь вставайте, Кулак!

* * *

Над И'Гатаном воздвигся огненный шторм. Блистиг никогда не видывал подобного. Языки пламени танцевали, извивались, выбрасывали длинные щупальца, разбивавшие пелену густого дыма. Бешеный ветер поднимался к тучам и растворял их потоками огненных искр.

"Жара — о боги, такое здесь уже бывало. Худом проклятый город…"

Угловой бастион взорвался, набух огненным шаром, разбрызгивая извивающиеся сполохи…

Налетевший из пустыни

ветер заставил согнуться всех. В лагере осаждающих срывало с привязей шатры, они взлетали, раздувались и бешено неслись к И'Гатану. Ржали лошади, невидимые за полосами песка, обдирающего кожу, как самая сильная буря пустыни.

Блистиг сам не понял, когда упал на колени. За воротник уцепилась рука в латной перчатке, развернула. Он глядел в лицо, но не сразу сумел опознать его. Грязь, пот, слезы, кривая гримаса паники — Адъюнкт. — Все в лагерь! Все!

Он едва слышал ее, однако кивнул, повернулся и начал сражение с ветром, мчащимся от дороги. "Нил сказал, что-то готово родиться. Что-то…"

Адъюнкт кричала. Еще приказы. Блистиг добрался до обочины и пополз по склону. Нил и Нетер прошли мимо, туда, где стояла Адъюнкт.

Ветер уже не был таким могучим, как вначале; он не переставая дул в сторону города, где пожар возносил воздух ввысь.

— Там солдаты! — завизжала Адъюнкт. — За брешью! Я хочу, чтобы их спасли!

По склону вскарабкался Гриб, за ним собаки — Крюк и Мошка.

Вокруг Блистига кишели какие-то люди. Хундрилы. Ведуны, ведьмы. Тонкие голоса, бормочущие заклинания, призывающие силу из истощенной земли. Кулак отвернулся. Ритуалы, магия — что они могут? Метнул взгляд на хаос лагеря и увидел среди мечущихся фигур офицеров. Они-то не дураки, уже начали сбор…

Голос Нила, громкий: — Мы можем ощутить ее! Кого-то! Духи родные, что за сила!

— Помогите ей, проклятие!

Какая-то ведьма завопила и вспыхнула прямо посреди дороги. Еще миг — и стоявшие около Блистига ведуны согнулись и на глазах обратились в белый пепел. Кулак впал в оцепенение. "Помочь ей? Кому помочь? Что случилось?" Он снова поднялся на дорогу.

И сумел различить черноту в сердце бури.

Искры закружились вокруг еще одной ведьмы, но улетели, едва НЕЧТО прокатилось по дороге — холодная, сладкая сила — словно милосердное дыхание бога. Даже презирающий всякую магию Блистиг смог почуять эту эманацию, эту ужасную и прекрасную волю.

Оттеснив пламень от пролома, открылся вращающийся черный тоннель.

Оттуда вышли люди.

Нетер опустилась на колени подле Адъюнкта — та единственная осталась стоять — и Блистиг увидел, как виканская девушка говорит Таворе: — Это Синн. Адъюнкт, эта девочка — Верховная Колдунья, хотя сама об этом не знает…

Адъюнкт повернула голову и заметила Блистига.

— Кулак, встать! Выдвигайте взводных целителей. Сейчас же! Они проходят… Кулак Блистиг, вы поняли? Им нужна помощь!

Он сумел встать на колени, но и только. Уставился на эту женщину. Не более чем силуэт, мир за ее спиной не более чем пламя, растущий огненный шторм, все еще растущий. Нечто холодное, пропитанное ужасом, заполнило его грудь.

"Видение".

Он не мог отвести глаз.

Тавора зарычала и подозвала вставшего рядом тщедушного мальчишку: — Гриб! Найди офицеров в лагере! Нам…