Охоться на меня, дорогая
Шрифт:
Агент Трэвис наклоняется еще ближе, его дыхание касается моего уха, и я подавляю дрожь.
— Вы редкая находка, агент Дарлинг. Красивая и волевая. Ваши таланты полностью растрачиваются там, где вы есть.
Я прищуриваюсь, глядя на него, пытаясь сохранить уровень контроля, несмотря на мои эмоции от гонки.
— Я ничего не трачу впустую. Это дело важное, и я полна решимости довести его до конца.
Агент Декер хихикает, он тоже придвинулся ближе, и от его близости мне становится не по себе.
— Ты слишком
— Я расслаблюсь, когда это дело будет раскрыто, — твердо отвечаю я.
Агент Трэвис приподнимает бровь, по-видимому, удивленный моим ответом.
— В тебе есть огонь, я отдаю тебе должное, — говорит он, его голос наполнен смесью восхищения и чего-то еще, что я не могу до конца расшифровать.
Я бросаю взгляд на указатель этажа, замечая, что мы приближаемся к уровню гаража. Мысль о том, чтобы покинуть эту неудобную ситуацию и встретить ночь на улице, приносит чувство облегчения.
— Что ж, было приятно поболтать с вами обоими, но мне нужно кое-где побывать, — говорю я, стараясь говорить ровным тоном.
Агент Декер ухмыляется.
— О, мы с тобой еще не закончили, Дарлинг. Скоро мы снова увидимся.
Я подавляю вздох, не желая показывать перед ними свою уязвимость.
— Я буду с нетерпением ждать этого, — говорю я сухо.
Наконец двери лифта открываются на парковку, и я быстро выхожу, не оглядываясь на двух агентов. Я направляюсь к своей машине, мои мысли путаются от этой встречи. Они что-то замышляют, и я не могу избавиться от ощущения, что их интерес ко мне выходит за рамки простого любопытства.
Напряжение не спадает, пока я еду на склад. Встреча с агентами Трэвисом и Декером вывела меня из себя, и я не могу избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Я остаюсь сверхчувствительной к своему окружению, постоянно смотрю в зеркало заднего вида и совершаю маневры уклонения, чтобы убедиться, что за мной не следят.
Наконец, после того, что кажется вечностью, я прибываю в тускло освещенную, пустынную зону, где расположен склад. Я паркую свою машину немного поодаль, не желая привлекать ничьего внимания. Делая глубокий вдох, я выхожу из машины и иду к складу, мои чувства в состоянии повышенной готовности.
Он такой же обветшалый, как и в прошлый раз, когда я была здесь, такой же темный и заброшенный. Воспоминания о моем последнем посещении возвращаются ко мне, когда я медленно пробираюсь через заброшенные комнаты. Я знаю, что мой конечный пункт назначения — сердце здания, как и в прошлый раз.
При мысли о событиях, произошедших за время между тем последним посещением и этим, на моих щеках появляется легкий румянец. В них есть что-то, что проникло мне под кожу гораздо быстрее, чем я ожидала. Что-то, что затронуло глубокую, темную часть меня и саму мою душу.
Я нахожусь в коридоре, ведущем в центральную комнату, когда чувствую
Я не сопротивляюсь захвату, хотя в этом нет никакого смысла; я уже знаю, кто это. Дэр. Его аромат пробуждает воспоминание, но оно снова рассеивается, как дым.
— Я уже начал беспокоиться, Малышка. Я ожидал, что ты придешь пораньше в какой-нибудь попытке застать нас врасплох, — его модулированный голос у меня в ухе посылает дрожь по моей спине, теперь это не совсем неприятно.
Я не могу скрыть раздражения из-за своей задержки и причины, стоящей за ней.
— У меня была досадная задержка по пути из моего офиса, а затем я хотела убедиться, что за мной не следят.
Он напевает в ответ:
— Это так? Я уверен, что с удовольствием послушаю все об этом в другой раз. А пока тебе это не понадобится.
Рука, которой он обхватил мое запястье, отпускает его и скользит между нашими телами, убирая пистолет. Я не вижу, что он с этим делает, но когда его рука возвращается к передней части моего тела, его уже нет. Он прижимается к моему животу, притягивая мое тело, чтобы сократить разрыв между нами, прижимая меня к себе спереди.
Мое сердце колотится в груди, когда я чувствую жар его тела напротив своего, его маска касается моего уха. Мой разум мечется, разрываясь между ситуацией, в которой я нахожусь, и странным очарованием присутствия Дэра. В нем есть что-то притягательное, чего я не могу объяснить, и это одновременно нервирует и завораживает.
Он слегка стонет:
— Я скучал по твоему телу, прижатому к моему, Малышка.
Воспоминания о том, как они утешали меня, и как их тела прижимались к моему прошлой ночью, проносятся в моей голове. Я была слишком поглощена горем, чтобы протестовать, и воспользовалась всем утешением, которое они мне предложили, это даже затронуло что-то глубоко внутри меня, что они оставили до того, как я проснулась этим утром.
— Что было прошлой ночью? — Тихо спрашиваю я, выражая часть замешательства, которое преследовало меня с тех пор, как я проснулась.
Его рука сжимается на моем горле.
— Ты была расстроена. Ничто не могло нас разлучить. — Его тон настолько прозаичен, как будто для них быть рядом со мной — обычное дело.
Его рука, лежащая на моем животе, движется вверх по моей груди, его пальцы в перчатках расстегивают верхние пуговицы моей рубашки. Жар охватывает меня от ощущения его пальцев, скользящих по моей груди, но я удивлена его следующим действием. Вместо того чтобы воспользоваться моментом, он зацепляет пальцем цепочку моего ожерелья и вытаскивает ее вместе с кулоном.