«Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Том I

Коллектив авторов

Во время сенаторской ревизии деятельности московского градоначальника генерала Рейнбота подпал под удары ревизии и помощник градоначальника полковник Короткий, а на его место выдвинулась кандидатура полковника Е.К. Климовича. Он и был назначен на эту должность. Уходя с должности начальника Московского охранного отделения, Е.К. Климович продвинул на нее своего помощника, ротмистра фон Котена, которого по ходатайству Е.К. Климовича незадолго до этого назначили помощником начальника Московского охранного отделения, чем очень обидели временно исполнявшего эту должность ротмистра Фуллона. Фуллон (мой большой

мемуарах

приятель,

смерть которого я оплакивал в эмиграции в 1936 году) служил в этом отделении с начала 1902 года, был очень неглупый, развитой и выдающийся жандармский офицер; фон Котен же был товарищем Климовича по Полоцкому кадетскому корпусу. Между прочим, я уже тогда обратил внимание на замечательную товарищескую сплоченность бывших питомцев этого кадетского корпуса. Его воспитанники, поступавшие впоследствии в Отдельный корпус жандармов, являлись очень сплоченной группой, всегда так или иначе помогавшие друг другу. Среди офицеров Отдельного корпуса жандармов, выдвинувшихся по служебной лестнице и работавших посредственно по политическому розыску, я мог бы назвать тесную группу таких «половчан»!

До перевода в Москву фон Котен занимал скромную должность офицера для поручений при Петербургском охранном отделении, заведуя каким-то специальным отделом при проверке паспортов, и никакой мало-мальски ответственной работы, собственно относящейся к агентурному обследованию, не вел. Таким образом, у него не было предварительного стажа, необходимого для должности начальника Московского охранного отделения.

Мой приятель Павлуша Фуллон разобиделся назначением фон Котена, но при хороших связях в высших административных и военных кругах был, в свою очередь, устроен на должность белостокского полицмейстера и одновременно начальника местного охранного отделения; на этой должности он просидел целых девять лет. Пробыл бы, может быть, и дольше, не случись Великой войны и эвакуации Белостока в 1916 году, когда он приехал в Москву, где московский градоначальник генерал-майор Вадим Ник. Шебе-ко, в прошлом гродненский вице-губернатор, хорошо знавший подполковника Фуллона, предложил ему одну из освободившихся вакансий полицмейстера в Москве. Впрочем, это было уже накануне революции.

В устройстве бывшего товарища по кадетскому корпусу и вообще приятеля, фон Котена, на должность начальника Московского охранного отделения Е.К. Климович, конечно, руководился не только желанием содействовать однокашнику; другой заместитель Е.К. Климовича на этой должности мог бы подвергнуть его деятельность нежелательной критике; при фон Котене этого произойти не могло. Таким образом, ловкий Е.К. Климович отделался от возможного и, так сказать, естественного кандидата в лице подполковника Фуллона, слишком много знавшего, и получил послушного ученика в лице фон Котена

При необыкновенно развитом самомнении, Е.К. Климович, вероятно, руководствовался фразой, с которой Варвара Петровна Ставрогина (в «Бе-

РоссшК^^ мемуарах

сах» Достоевского) часто в затруднительных случаях обращается к своим столь властно опекаемым ею близким: «Впрочем, я сама тут буду!»

Однако «сам он тут» пробыл недолго. В должности помощника московского градоначальника он провел всего несколько месяцев и ловко проскочил на открывшуюся должность начальника Особого отдела в Департаменте полиции.

В этом Особом отделе сосредоточено было руководство политическим розыском по всей империи.

На самом деле настоящего руководства этим розыском в Департаменте полиции не было уже издавна, и Особый отдел попросту был местом, куда стекались агентурные данные; отсутствовала система; руководственные указания были ничтожны, и Е.К. Климович, пробыв тут тоже очень недолго, не внес никакой инициативы и не завел новой системы. Мне приходилось самому, при наездах в Петербург из Саратова, лично беседовать в то время с Е.К. Климовичем.

Его заместитель по этой должности, тоже жандармский офицер, до того бывший начальником Киевского охранного отделения, подполковник Еремин, оказался куда более на месте. Еремин изменил к лучшему всю отчетность по политическому розыску и действительно завел много улучшений.

Не задерживаясь на этой должности и, видимо, не поладив с директором Департамента полиции М.И. Трусевичем (встретились два медведя в одной берлоге), Е.К. Климович переменил беспокойную, но невидную должность на должность керченского градоначальника, справедливо учитывая, что он начнет Керчью, а закончит Москвой или, при удаче, Петербургом.

В Керчи он засиделся - единственный случай в его служебной практике. Он очень томился тихой Керчью и часто наезжал в Петербург напомнить о себе. Все как-то, однако, складывалось так, что не освобождалась подходящая должность, пока, наконец, кажется в начале 1915 года, освободилась должность ростовского-на-Дону градоначальника, где его приятель и однокашник по Полоцкому кадетскому корпусу, небезызвестный генерал Ком-мисаров, показал себя со столь безобразной стороны, что его решено было убрать в спешном порядке. Однако и в Ростове-на-Дону генерал Климович не засиделся. Случился московский погром, ушли и главноначальствующий города Москвы князь Юсупов, и московский градоначальник генерал Адрианов. На место последнего летом 1915 года назначается Е.К. Климович, и я встречаюсь с ним снова.

К большому неудовольствию Е.К. Климовича, должность главноначальствующего не упраздняется, и на эту должность вступает генерал-лейтенант

Россшг^^в мемуарах

Мрозовский, который хотя и «не администратор», но человек прямой, умный, строгий службист и резковатый по натуре.

Вскоре, как я это замечаю, генерал Климович начинает избегать личных бесед, докладов и прямых сношений с генералом Мрозовским. Оба генерала очень самостоятельны.

Помощниками у Е.К. Климовича состоят тоже недавно назначенные на эти должности люди: по части внешней полиции - бывший артиллерийский полковник В.И. Назанский, очень милый человек, сравнительно мало знакомый с техникой полицейской службы, которую он преодолевает упорной работой; по части административной - опытный чиновник А.Н Тимофеев, тоже милейший и приятный в обращении светский человек.

Е.К. Климович, сразу же по приезде в Москву и вступлении в должность, уделяет много внимания моему отделению. Еще бы, он сколько лет тому назад сам был начальником этого отделения! Он часто заходит в отделение, со многими служащими, которых знает лично, ласково и приветливо здоровается, с некоторыми разговаривает, вспоминает «минувшие дни и битвы, где вместе рубились они» ¹²⁶; заходит в самые разнообразные часы, по преимуществу поздно ночью, в мой кабинет; вероятно, погружается невольно в воспоминания и, вскочив с кресла, начинает дрыгающей походкой мерить кабинет и говорит, говорит…