Ои?роэн
Шрифт:
Огонь внутри меня погас в одно мгновение, уступив место ярости и страху. Я хотела выскочить из его тэна, но он остановил меня прежде, чем я дошла до украшенного вышивкой полога на входе.
«Уйдешь, – сказал, – прирежу эту».
И по холодному огню в его черных глазах я поняла, что сын таргала не лжет.
7
Вскоре он уснул, а девушки, не глядя на меня, беззвучно ушли на женскую половину.
Я осталась одна.
Сидела у очага, смотрела в огонь и пыталась понять, как
И что теперь делать.
Понимала только одно – надо бежать. И бежать как можно скорее.
Вот только меньше всего мне хотелось, чтобы несчастная безропотная красавица с родинкой на щеке поутру получила ножом в сердце. Представить себе, как это происходит, я могла очень легко.
Вдобавок ко всему я даже не знала, где мой конь... Его забрал кто-то из верных людей таргано. Как теперь найти? Кого спрашивать?
Голова моя кружилась от выпитого, от пережитого, от страха и злого возбуждения. Сердце стучало быстро и невпопад, дыхание тоже никак не желало стать ровным.
Мне очень, очень хотелось жить. И жить не правилам этого чудовища, с которым я по какой-то нелепости оказалась под одной крышей.
«Гори оно все огнем!» – плюнула я и метнулась к выходу из тэна.
Чтобы прямо за порогом влететь в объятия старшего из дружков Бенеша.
«Куда-то собралась, малышка?»
Ни один из этих ублюдков никогда не звал меня по имени.
«Поссать нельзя?» – спросила я зло, вырываясь из его крепких лап.
«Можно, – сказал он со спокойной насмешкой. – Только не пытайся уйти дальше, чем до отхожего места. Поймаю».
И я не стала пытаться. Слишком была пьяна, слишком устала... Решила, что разберусь со всем этим дерьмом назавтра. Уснула прямо у очага, на россыпи мягких подушек – как в черный провал упала.
Но новый день не принес спасения.
Только к полудню я продрала глаза и увидела рядом с собой одну из девчонок. Ту, которая вчера не попала под горячую руку таргано. Она держалась с опаской, как держатся с пойманной в силки дикой кошкой, от которой не знаешь, чего ждать.
«Бенеш велел подать тебе завтрак, – сказала, не поднимая на меня взора. – Поешь, дану»
Еда на блюде выглядела вкусно. Творожные шарики с медом, острый сыр и свежее кобылье молоко. Меня мучила жажда, и первым делом я осушила высокую узкую пиалу с молоком. Только потом взялась за еду.
«Почему вы это терпите? – спросила тогда. – Почему не уйдете от него?»
Девчонка сжалась, опустила голову еще ниже. И рассказала про то, что идти им некуда, а кара будет суровой.
«И ты не пытайся», – сказала она, посмотрев наконец на меня. И закатала рукав своей красивой, вышитой бусинами рубахи. Я вздрогнула, увидев на нежной светлой коже следы от ударов. Одни синяки были совсем уже выцветшими, желтыми, другие все еще ярко горели багровым.
Сама не заметила, как прикусила губу. Хотелось кричать. Хотелось бежать прочь и никогда не оглядываться.
«За что?!» – только и сумела выдавить из себя.
«За все. Не так сапоги сняла, не так поцеловала...»
«И ты предлагаешь мне тут остаться?! Терпеть вот это?!» – ужас вырос до размеров шатра, а гнев – еще больше.
Девушка глубоко вздохнула, словно набираясь смелости. Потом медленно расстегнула пуговицы на рубахе и спустила ее с плеча, поворачиваясь ко мне спиной. На лопатке у нее, слева от позвоночника алел яркий круглый рубец, в котором угадывались очертания каких-то символов.
«Что это?!»
«Клеймо. Таким метят стада таргала. Бенеш велел поставить его мне после того, как я попыталась уйти».
Это было уже слишком. Я обхватила голову руками, съеденное едва не вышло из меня прочь.
Ублюдок и правда считал их подобием своей скотины...
Теперь я совершенно точно знала, что должна уйти отсюда. Оставалось только понять когда и как.
«У твоей подруги ведь не было такого... – с трудом выдавила я из себя, вспоминая минувшую ночь и прекрасное тело второй девушки».
«Ты просто не разглядела, дану... Темно было».
Да, пожалуй. А я была пьяна и безумна.
«Где она? Не хочет меня видеть? Ненавидит небось...»
Девчонка покачала головой.
«Нет, Мит за водой пошла. Она... она сказала мне, что ты похожа на духа из обратного мира. Сказала, что ей прежде ни разу не было так... Хорошо...»
В другой раз я бы обрадовалась, но не теперь.
Мне было горько. Горько, как никогда.
8
«А тебя как зовут?» – спросила я девчонку.
«Тайсэ», – ответила она, застегивая рубаху.
«Он правда может убить одну из вас, если я свалю отсюда?»
Тайсэ повела плечом, посмотрела куда-то вбок, в пустоту. Она тоже была очень красивая. Две длинные черные косы, изогнутые степные глаза, тонкая шейка... Едва ли ей довелось прожить больше зим, чем мне самой.
«Бенеш страшный человек. Черви сожрали его сердце и разум. Старшие сыновья таргала – достойные люди... А этот способен на все».
Я поежилась. Вообще-то в тэне было тепло, но мне сразу показалось, будто я без плаща и куртки очутилась снаружи, где зима уже начинала петь свои ледяные песни.
«Убить бы этого ублюдка», – обронила я и Тайсэ испуганно вздрогнула.
«А ты... уже убивала прежде?»
«Не знаю. Иногда приходилось стрелять из лука. Может, и насмерть».
Девчонка посмотрела на меня со смесью страха и уважения.
«Ты и правда, как из другого мира, дану...»
Да, я понимала, о чем она говорит. Нечасто можно встретить в степи женщину, которая держит в руке оружие и носит мужское платье.
«Меня зовут Шуна, – сказала я. – А теперь расскажи, как так вышло, что за вас некому заступиться».