Окаянная душа
Шрифт:
— …недопонимание с обществом в целом, — закончила Зарина с едва заметной лукавой улыбкой.
— Ты точно это хотела сказать? — Подозрение в голосе Курта можно было взвешивать на весах.
— А что у евнухов с обществом не может быть недопонимания? — лукавая улыбка Зарины плавно перетекла в уже знакомую ехидную усмешку. — Особенно в некоторых вопросах. А ты что думал, я сказать хотела?
Курт продолжал с крайним подозрением разглядывать лицо Зарины. Наконец, он закатил глаза и махнул рукой.
— Закрыли тему.
— Ну, хозя-я-я-ин — барин, — развела руками Зарина. Этот жест у нее полу-чился элегантно, словно она начинала какую-то балетную программу.
Курт глубоко вздохнул. Может, это какое-то испытание, которое ему по-слали свыше?
— Эштель, зачем ты здесь?
Зарина удивленно склонила голову, тут же приняв миловидно ангельский вид. Ее взгляд говорил: «Неужели ты еще не догадался?»
Опережая ее ответ, Курт нахмурил брови и, надев свою самую грозную маску, сообщил:
— У меня нет времени на твои игры, Эштель. Говори или провали…
— Я пришла сказать свой ответ.
Курт кинул на нее недоуменный взгляд. Усмехнувшись, Зарина продолжила:
— Я долго думала, размышляла, жевала, кусала и пришла к компромиссу со своим внутренним не выразившим себя бяком.
— Твоим кем? — Курт наконец убрал руки с висков, но комфортнее от этого не стало.
— Бяком. — Зарина положила голову на сложенные перед собой руки и сдула рыжие волосинки, щекочущие ей нос. — Мой внутренний бяк мучительно метался между «нет», «нет», «нет», «категоричным нет», «иди утопись в сортире» и «нет». В конечном счете он решил, что ответ «нет» подарит тебе необоснованную призрачную надежду на что-то столь же необоснованное, а посему выбор пал на устойчивое «категоричное нет». Сказать по правде, я с бяком полностью солидарна.
Курт вконец растерялся. О чем вообще говорит это несносное рыжее создание? Юноша прикусил губу и нерешительно предположил:
— Хочешь сказать, что ты все-таки думала над предложением поучаствовать в Олимпиаде?
— Нет, я говорю свой ответ на предложение скушать макароны по-флотски, — елейным голоском сообщила Зарина, и, видя, что Курт совершенно ничего не понимает, страдальчески взвыла: — Да, над вашей долбаной полосатой олимпиадой думала! Суслик вчера вцепился ака клещ в задницу, еле отлепила.
— Клеща? — уточнил Курт.
— Суслика. — Зарина вдарила кулаком по столешнице и вскочила на ноги. — Я обещала ей сказать тебе свой окончательный ответ сегодня.
Курт промолчал, обдумывая ее слова. Значит, вот куда направилась Эни сразу после их разговора с Зариной. А Каели неплохо наводит мосты.
— Кстати, вы с Сусликом колоритная парочка. — Зарина пнула коврик на полу, как будто ожидая, что зверек вскачет и побежит. — Рядом с тобой она, как декоративный бомж на посылках у богатенького мажора.
Курт вспыхнул от гнева. Старая неприязнь вернулась с новой силой, и он вспомнил, какой расстроенной выглядела Тишь после жестоких слов Зарины. Эта лицемерная рыжая девица могла в любой момент ляпнуть что-нибудь ужасное. А вдруг в следующий раз она скажет что-то подобное Эни? Дьявол! Курт не мог этого допустить. Он не выдержит слез Эни, а посему нужно срочно устранить проблему под именем Зарина Эштель.
— Я бы предпочел, чтобы ты не портила отношения с Ученическим Советом и лично с Карпатовым, — вкрадчиво проговорил Курт, устремляя на Зарину холодные карие глаза.
Девочка с искренним любопытством проследила, как юноша занимает свое место за столом, и театрально почесала носик в задумчивом жесте.
— Интересная формулировка скрытой угрозы, — заулыбалась Зарина. — По ходу дела, ты провоцируешь меня на участие в Олимпиаде. Так, Барон, а ну-ка быстренько закатал губешки!
Курт чуть слышно вздохнул, собираясь с мыслями. У него созрел план, но самому юноше он не казался вполне удачным. Если бы у него было время, он бы разработал что-то более конкретное.
— Ты же не желаешь участвовать, не так ли? — почти ласково обратился к собеседнице Курт.
— Да, сладкий, не горю особым желанием, — сдержанно кивнула Зарина, но Курт видел, что изменения в его интонациях заставили девочку насторожиться.
— Будет сложно объяснить все это Карпатову, — продолжал Курт с притворным беспокойством, ясно осознавая, что Зарина видит насквозь все его притворство. — Он как-никак наш многоуважаемый и всеми любимый директор, глава школы. Его слово — практически закон.
Вид у Зарины оставался предельно любопытствующим.
— К чему ты клонишь, Барон?
— Откажешься участвовать, он вытурит тебя из школы, — безжалостно нанес удар Курт. — Хотя тебе ведь не впервой вылетать из школ из-за отказа участвовать в подобных мероприятиях?
Зарина злобно осклабилась:
— Видел характеристику?
— И не одну, — подчеркнуто холодно сообщил юноша.
— Эта не последняя школа на Земле, — проговорила Зарина с шипящими интонациями. На секунду Курту показалось, что напротив него вьется змея в человеческий рост. Он прогнал наваждение и сухо заметил:
— Однако вряд ли Лаус хочет вновь покидать свой университет, а тетя Мэй бросать свой чудный домик и садик. Заставишь их внимать твоим прихотям? Снова?
Уголки губ Зарины расползлись в кривой усмешке.
— Я недооценила тебя, Барон. Ты знатная козлина.
— Могу, умею, практикую, — откликнулся Курт, вспомнив выражение Эни.
— Полезно нарабатывать практику, — ядовито согласилась Зарина, и Курт спешно начал высказывать свою мысль до конца, пока храбрость еще не отказала ему: