Окаянная душа
Шрифт:
Зарина задумчиво почесала носик, а потом ткнула пальцем в бок Аки. Он сидел к ней вполоборота, и девочке был виден краешек черной гексаграммы на его спине, треугольники которой были обозначены серебристой нитью.
— Как вы толкуете этот символ? Это же Маге́н Дави́д, Звезда Давида? А не печать царя Соломона?
Аки вздрогнул, нервно взглянув на девочку.
— Знаешь о Соломоне?
— Я много чего знаю, — сверкнула глазами Зарина.
Парень громко вздохнул, но, решив, что от этого хуже не будет, устало сообщил:
— Братство Стихий считает гексаграмму олицетворением четырех основных стихий. Треугольник, обращенный вверх, символизирует огонь и воздух, а треугольник, обращенный вниз, — воду и землю. Стихии — наше основное оружие.
— Лечиться вам надо, народ, а в целом забавное толкование, — по тону голоса девочки можно было понять, что она слегка разочарована объяснением. Зарина ожидала нечто более эпическое, нежели новый разговор о всяких там стихиях. Между прочим, у нее самой существовала весомая проблемка с одной из этих вездесущих стихий — Воздухом. Воздушный надоеда вечно присылал ей противные сладкие эмоциональные ароматы, которые девочка терпеть не могла. И упоминание о символе стихий вызвало лишь еще один всплеск негодования.
Зарина слишком долго разглядывала спину Аки, и тот неуютно завозился.
— С какого перепугу такой повышенный интерес к нашему символу?
Девочка подняла глаза и с деланным равнодушием встретила внимательный взгляд парня.
— Да так, не покидают меня мыслишки, что ты темнишь, Бездарность. Я склоняюсь к тому, что все же ты из секты. Ничего личного.
На этот раз Аки даже злиться не стал. Он провел рукой по волосам и покачал головой, таинственно улыбаясь.
— Ты неординарная личность, Кукла.
— Или ты работаешь на Правительство, а я мимолетом вляпалась в испытание какого-то стремного биологического оружия, — задумчиво добавила Зарина, дергая узелки лент на рукаве своей куртки.
— Неплохая попытка, а точнее, неплохое воображение. — Аки крутанул на пальце пистолет. — Но тут ситуация проще, а именно так, как я тебе и рассказал. Я вообще не мастак врать.
— Ага, по тебе видно, — согласилась Зарина, подтягивая колени к груди и водружая на них локти.
— Это сейчас подколка была? — Аки исподлобья глянул на нее. На лице его была написана ярая готовность обижаться.
— У меня что ни слово, то шпилька, что ни вяк, то букет вилок. — Зарина демонстративно вздернула нос. — Не боись, Бездарность, от экзотической акупунктуры в моем исполнении тащатся все вокруг, так что можешь не строить из себя жертву.
— Я и не строю. — Аки улыбнулся ей, и в золоте его глаз словно бесенята заплясали. — Держу пари, что ты любого сумеешь вывести из себя.
— При условии, что деньжата от твоего пари попадут в мой карман, я заставлю гримасничать даже Моаи [8] с острова Пасхи. Истукана, если ты не въехал.
8
Моаи — каменные статуи в виде человеческой головы высотой до 20 метров, расположенные на побережье острова Пасхи.
Аки расхохотался, хотя его больше позабавило не обещание Зарины, а то, с каким выражением девочка это говорила. Она очень мило морщила носик, а в ее ярких глазах сияли живые огни, будто пламя поместили под прозрачную водную гладь с переливающимся дном. Подобные глаза Аки никогда прежде не видел. Наверное, их образ никогда не сможет угаснуть в его памяти.
— Весьма смелое заявление, — заметил он, отсмеявшись.
— Ничего удивительного. — Зарина кинула быстрый взгляд через парапет крыши. — Во мне же нет страха.
Аки с беспокойством поглядел в ту же сторону, что и Зарина. Однажды она уже спасла его от гибели, так что теперь парень серьезно относился ко всем ее настороженным действиям. Он уже догадался, что эта девица не так проста.
— Слушай, чувак. — Зарина принюхалась к воздуху. Ей показалось, что яблочная вонь усилилась. — Раз этих колбасных уродцев извергает ваша беспантовая Обитель Душ, то почему вы, вместо того чтобы избавляться от них по одному, не взорвете какой-нибудь гигантской тротиловой шашкой само это место?
— Ты и правда считаешь, что у нас там одни дураки сидят? — жестко спросил Аки. Зарина выразительно оглядела его, и парень замахал на нее руками: — Не надо, не отвечай. Не хочу даже знать твоего мнения!
— Окей, будем предполагать, что у вас там умняшка на умняшке сидит и умняшкой погоняет, — не стала спорить Зарина, но вид у нее при этом был такой, будто она одаривает собеседника невероятной милостынею. — Так почему вы до сих пор не прихлопнули эту вашу Обитель Душ ко всем чертям?
— Если бы мы еще знали, где она находится или хотя бы что из себя представляет, — проворчал Аки, почесывая подбородок дулом пистолета.
— В задницу технику безопасности, — пробормотала Зарина.
— Что ты сказала?
— Погода, говорю, отличная.
Аки окинул взглядом тяжелые дождевые тучи и недоуменно пожал плечами.
— Значит, вы в своей секте обижены информацией в этом плане? — Зарина покачала в воздухе носком кеда.
— А ты пробовала найти местоположение Ада или Рая? — Аки выглядел уязвленным. — То же самое с Обителью Душ. Это не какой-то там курорт. Туда только души могут попасть.
— Тогда искренне надеюсь, что вас не обижают с зарплатой. Потому что работка у тебя, скажем так, дерьмовая.
— Спасибо за поддержку, — недовольно отчеканил Аки. — Твоя возвышенная оценка нынешней ситуации, а также жизненной обстановки в целом всегда приходится как нельзя кстати.
— Обращайтесь, — невозмутимо откликнулась Зарина.
На улочке вновь восстанавливалась уже знакомая тишина. Ее прерывало лишь трубное завывание ветра и время от времени покашливание Аки. На открытом пространстве крыши они были открыты леденящим объятиям ветра, и если Зарину, как обладательницу столь же холодной кожи, его прикосновения ничуть не трогали, то ее бирюзоволосому компаньону приходилось туго. Парень отчаянно кутался в тонкий плащик, а по голой коже его шеи периодически пробегались отряды мурашек.